Толстый, обрюзгший юноша, о котором говорили, будто он предпочитает женщинам особ мужского пола, поднялся, подошел к Омару и нагло заявил:

— Посмотрите-ка, он скучает по Халиме. — И нагнулся к Омару ближе.

Омар оттолкнул его; он почувствовал, как кровь ударила ему в голову от гнева, но он взял себя в руки и достаточно спокойно спросил:

— Где прячется Халима? Кто-нибудь знает? Мы знакомы… — И почти извиняющимся голосом добавил: — Немного.

— Он немного знаком с Халимой! — выкрикнул парень несколько раз подряд, хлопая в ладоши, и остальные присоединились к нему: «Он немного знаком с Халимой!»

Когда рев стих, толстяк вновь возник перед Омаром, сделал несколько шагов, имитируя танец живота, и фыркнул:

— Мы все неплохо знакомы с Халимой, этой маленькой хурият. Мы все успели поиметь ее.

В это мгновение Омар потерял над собой контроль: как раненый зверь, кинулся он на толстяка, ударил в живот и начал душить так, что глаза того вылезли из орбит. Увидев, что Омар готов убить толстяка и не отпускает, даже когда лицо того посинело, несколько человек бросились разнимать дерущихся, но Омар, как змея, впившаяся в свою жертву, не ослаблял хватки, несмотря на то что его пытались остановить трое взрослых мужчин. Он бы, вероятно, задушил противника, если бы не произошло нечто, чего никто явно не ожидал: один из мужчин потянул Омара за рукав, материал порвался, как парус на ветру, и оголил правое плечо Омара, на котором четко виднелся ожог в форме кошки.

Это происшествие имело неожиданные последствия. Как Омар, так и разнимавшие отпустили своих противников и замерли, глядя друг на друга. И пока толстяк, кашляя и задыхаясь, сползал на землю, все, будто окаменев, смотрели на изображение кошки.

В кафе стало совсем тихо. Омар ожидал какой-нибудь реакции, замечания, вопроса, чего-либо, что бы разъяснило ситуацию, но ничего не последовало. Наконец, Омар повернулся и направился к выходу, не произнеся ни слова, но с тяжестью на сердце.

С того дня Омара Муссу в Луксоре стали избегать. По крайней мере так показалось ему: те, чьей дружбы он искал, считая, что этим людям не безразлична судьба Египта, избегали его еще сильнее, чем прежде. Что ему было делать? Все попытки узнать от кого-либо об изображении кошки оканчивались неудачей; все, к кому он обращался, отворачивались, как будто Омар был заразным больным. Даже те, с кем он прежде состоял в дружеских отношениях и кто не был свидетелем инцидента, прекратили общение с ним.

В этот период изоляции, когда Омар был вынужден больше общаться с иностранцами, чем с земляками, он занялся самообразованием, в чем ему всячески содействовали профессор Шелли и Клэр. Долгое время он не рассказывал о происшествии в кафе «Ком Омбо», однако когда через несколько недель размышлений он понял, что еще дальше ушел от разгадки, Омар доверился профессору.

Шелли долго не верил тому, что причиной недоверия стало изображение кошки, но Омар настаивал на своем. Они предположили, что это может быть знаком какой-либо экстремистской группировки, но это не объясняло того, как с ней может быть связан Омар. Он никогда не говорил о политике, а его похищение произошло в тот момент, когда он — по крайней мере так оно выглядело — хотел заключить сделку. Помощник мудира год спустя отчитался о проведенном расследовании. Как и следовало ожидать, оно оказалось безрезультатным. Если они хотели разобраться в происходящем, то дело нужно было брать в свои руки, что Шелли казалось небезопасным.

В поисках точки, с которой можно бы было начать поиски, Омар вновь возвратился к мыслям о гробнице, где его держали во время похищения. Он рассказал о своем предположении, что она должна находиться недалеко от дома шлифовальщика, потому что до него доносился характерный звук, издаваемый вращающимися камнями. После разговора с Говардом Картером, который исследовал эль-Курну с точки зрения археологии и картографии, они узнали, что на расстоянии не более грех сотен шагов от дома шлифовальщика существует семь гробниц, три из которых открыты, четыре же находятся под домами. Все семь известны и изучены. Омар утверждал, что узнает свою темницу вслепую.

Три доступные гробницы были местами захоронения Антефа, священнослужителя Амона, мудреца Хапусенеба и генерала Перресенеба. Ни одна из них не была похожа на ту, куда заключили Омара, ни размерами, ни архитектурой. Их можно было вычеркнуть из списка. Четыре занятых домами гробницы принадлежали Ипуэмре, высокопоставленному священнослужителю при Аменофисе Третьем, врачу Имсети, дворецкому Дуамутефу и учителю мудрости Тета-Ки эпохи Восемнадцатой династии. Но и после осмотра этих могил Омар должен был признаться, что ни одна из них не была его темницей.

Конечно, осмотр гробниц в эль-Курне профессор Шелли аргументировал его научным интересом, но все же жители относились к нему с явным недоверием, и им пришлось бы отказаться от расследования, если бы не одна случайность.

Однажды в деревне они увидели, как собака гонится за кроликом. Кролик казался вполне уверенным в себе, он кружил по деревне, постоянно оставляя дворнягу позади. Омар увлеченно наблюдал за погоней и сам побежал за собакой. Внезапно собака и кролик исчезли, и Омар уже предположил худшее, но вдруг обнаружил собаку у одного из домов перед ямой, прикрытой толстыми балками. Она скулила и пыталась пролезть в дыру, в которой скрылся кролик.

Омар отогнал собаку, поднял одну из балок и вгляделся в темноту в поисках кролика. Его мальчик не увидел. Зато перед ним была выбитая в песчанике лестница. Ее ступени осели и частично обвалились. На другом конце лестницы, уходившей в глубину шагов на двадцать, была деревянная дверь, выкрашенная в зеленый цвет, как это принято в эль-Курне. Дверь запиралась на простую задвижку. Шелли отодвинул мальчика и посветил лампой в темноту. Темный проход, открывшийся за дверью, поворачивал направо, затем через несколько шагов еще раз направо и вел к уступу, за которым вновь начиналась лестница. Омару нелегко было представить, что таким мог быть вход в его темницу. Он хорошо помнил барельефы и рисунки, до сих пор же перед ними была лишь скальная порода.