— Звоните, черт бы вас побрал! — Хлопнул ладонью по столу Алекс.

— Проходите в двадцатый кабинет на втором этаже, — голос девушки окончательно потерял звонкость, пасуя перед упорством воинственно настроенного незнакомца.

— Благодарю.

Алексу не нравилось быть таким огрызающимся комком нервов, но он не мог совладать с собой. Тревога за женщину, которая стала ему дороже жизни, не отпускала. И будь он проклят, если отправил ее в ненадежную клинику!

— Александр Антонович, как понимать ваше буйство? — жесткий тон Софии Артуровны не дал ему и рта раскрыть. — Вы понимаете, где находитесь?

— Я уже не совсем понимаю, где нахожусь: в элитной клинике или в государственной бюджетной помойке?

— Еще раз прошу вас успокоиться!

— Ответьте на мой вопрос, тогда я и успокоюсь.

Мужчина небрежно отодвинул стул и сел. Нервы уже наскакивали друг на друга в нетерпении.

— Я не имею права раскрывать…

— Вы серьезно эту чушь несете? Я заплатил полмиллиона вам, а вы не можете сказать, почему она отказалась от операции?! Чем вы ее обидели? — Алекс подался вперед, сверля женщину взглядом. — Что вы ей сделали?

— Да ничего я ей не делала! Пациентка сама попросила не разглашать причину отказа от операции, и я уважаю ее право на приватность.

Непробиваемые доводы не действовали на Алекса. Приватность, просила не разглашать… Что за таинственный цирк?

— Я затаскаю вас по всем судам РФ! Вы понимаете, с кем связались? — пытался испугать врача Алекс, надеясь, что все еще звучит грозно и самоуверенно, как раньше.

София Артуровна задумалась. К чему ей проблемы с богатым психованным клиентом? Пусть выясняет отношения со своей женщиной сам. Ее клинике проблемы не нужны.

— Беременна ваша женщина.

— Да как вы… — на автомате начал ругаться Алекс, ожидая чего угодно, но только не новости о беременности Элины. — Что… От кого?!

— Уж чего не знаю, того не знаю.

— Точно беременна? Вы уверены?

Доктор усмехнулась. А у них с Элиной есть что-то общее.

— Я похожа на студента-двоечника, который не может определить беременность по анализам?

— Простите. Я просто… Я… — Алекс шумно выдохнул, чувствуя гарь догорающих мыслей. — Не ожидал такого.

— Она тоже.

— Что вы сказали?

— Я говорю, что для вашей девушки беременность тоже стала неожиданностью. Причем, неприятной.

— И она попросила скрыть это от меня?

— Да.

Мир, точно вращающаяся платформа аттракциона, ушел из-под ног. Теперь вся его жизнь встала с ног на голову. Если он раньше думал, что все изменилось, то теперь понял, что это не так. Все изменилось только что, в эту самую секунду, как он узнал, что у него будет ребенок.

Глава двадцать девятая

Сатана подчас бывает весьма любезным джентльменом.

Роберт Льюис Стивенсон «Клуб самоубийц»

— Бедные школьники, — сказала Элина, стоя у окна и согреваясь этим дождливым утром чашкой зеленого чая.

— Чего это они бедные?

Женя уже порхала по кухне с кошачьими мисками, моющим средствами и кормом.

— Ты на их портфели посмотри! Где ж у них будет здоровая спина.

— Будем надеяться, что к тому моменту, как твой пойдет в школу, введут в использование электронные учебники. Или уже вообще машины будут летать, — рассмеялась подруга.

— Мой не пойдет в школу.

Голос Элины ошпарился в горячем паре, исходящем от чая, и почти слился с его шипением. Последние дни были проклятыми, дышали тяжестью и смертью, зажимали ей нос прищепкой и душили. Мысли об аборте причиняли боль, но жизнь показала себя таковой, что боль и есть ее основа. Мы рождаемся в боли, умираем в боли и всю жизнь ее терпим.

— Почему? Дома будешь его учить?

— Я не буду его учить.

Женя обернулась на роботизированный, сухой, безэмоциональный голос. Это говорит не Элина, а какая-то механическая кукла. И мысли ее стали бесчувственными. Голос жестокого разума подавил голос любящего сердца.

— Эль…

— Жень, — Элина раздраженно дернула занавеску и отошла от окна к раковине, — тема закрыта. Представь себе табличку, как на магазине, и не лезь ко мне, пожалуйста.

Вода брызнула в чашку, захватывая каждый миллиметр, вслед за ней жгучий моющий гель защипал керамику. Элина терла эту маленькую чашку так, словно видела в ней себя. Или будто это была волшебная лампа Алладина. Потри и загадай желание. Жаль, ее желания привели ее в ад.

— А ты меня знаешь, — не сдавалась Женя. — Если магазин закрылся раньше, чем должен, я могу и в дверь молотить, пока сигналка не включится!