— Заткнись, — голос Валери.

— Это ты закрой рот, тварь! — крикнул Дмитрий.

Чье-то дыхание овевает ухо — и повязка слетает с глаз. Дневной свет вспышками режет глазами, зрение дезориентировано. Элина так усиленно моргала, что была уверена: глазные яблоки скоро вывалятся. Но ей так хотелось увидеть, кто сотворил весь этот ужас с ними!

Увидела. Понятней не стало. Валери она знает. А этот мужчина в костюме кто? Нецензурная брань со стороны Димы дала понять, что и он тоже видит.

— Дима, кто этот человек? — прошептала Элина. — Что ему нужно?

— Ах ты ж ублюдок! — Казалось, слюна этого человека долетела до ее лица. Размашистый удар оставил яркий след на лице Димы. Элина закричала. — Имя мое себе присвоил?! Значит, ты теперь Дима?

Взгляд Элины скулящим котенком метался между двумя мужчинами. Что за сюрреализм?! Почему они оба Димы? Что происходит? Второй (или первый?) Дима продолжал избивать ее Диму, и Элина зажмурилась, прося его остановиться.

— Тебе было мало моей девушки? Захотелось даже имя забрать?

— Хватит! Хватит! Пожалуйста! — плакала она; вид кровавого лица ее… Димы… или кто он на самом деле вызывал у нее рвотные позывы.

— Может, тебе тоже врезать?! — злость незнакомца заразой перекинулась на нее. — Согласна получить вместо любимого Димочки?

— Не трогай ее, мразь! Бей меня! Давай еще! Только помни, что когда мои руки станут свободны, я верну тебе каждый удар вдвойне, — зарычал Дима номер два, о котором она, оказывается, ничего не знала.

— Напугал. Как же ты меня напугал! — зашелся в напускном веселье мужчина, который, по всей видимости, был Димой.

— К-кто же ты? — Элина приоткрыла глаза, смотря на… сейчас узнает, на кого.

— Александр Янг собственной персоной, — торжественно отчеканил их похититель, вытирая кровь с рук о белый платок.

— А… вы?

Она боялась задавать вопросы, чтобы ее лицо также не покрылось кровью и синяками, но любопытство сильнее страха и здравого смысла. Похоже, еще одну дорожку в ад Пандора любезно выстлала любопытством.

— Дмитрий Туманов к вашим услугам.

— Шут несчастный, — прошептал обессиливший Алекс, за что получил пинок.

— Я-то счастливый, поверь на слово. Из всех в этой истории я самый счастливый.

— Что с Риммой? — прохрипел бывший друг; его сердце зависло горящим самолетом над землей, не зная, разобьется ли.

Римма? Какая еще Римма? Элина чувствовала себя участницей шоу для глупцов. Отгадай по обрывкам фраз, кто есть кто. Сколько у него женщин?

— Оу, с ней все прекрасно! — наигранно всплеснул руками Туманов. — Думаю, в шарашке, где она валяется, ее хорошо кормят.

— Она в больнице?!

— Ничего себе ты догадливый!

— Тварь! Что ты сделал с ней? — Алекс, как зверь, скалился на шею Туманова — прогрызть бы ее.

— Да так, ерунда, — отмахнулся тот. — Ну не выдержала душа обиды. Хоть вы меня понимаете? — направил жалостный взор на Элину. — Лучший, горячо любимый друг обрюхатил любимую, самую лучшую на свете женщину, с которой я хотел вступить в брак. Ну не смог я устоять, треснул ей пару раз. А она взяла и ребенка потеряла, и в больничку загремела. Бывает же, да? — продолжал кривляться он, сверля Элину недобрыми глазами.

Рот Элины приоткрылся, пока она слушала эти дьявольские исповеди. Ее сердце то билось, то нет. Шок разрядами дефибриллятора заставлял его подскакивать.

— Сукин ты сын. Избил беременную.

— Кто бы говорил, Санек. Почему мне должно быть жалко ее? Шлюха где-то нагуляла ублюдка, а мне ее к себе под крылышко взять?

— Ты свои общипанные крылышки видел, петух голозадый? — сплюнул кровь на пол Алекс.

Рот снова наполнился металлическим привкусом, когда на его челюсть обрушился новый удар.

— Ты… ты… — Элина запиналась, глотая слюну, проталкивая ее через железный барьер в горле. — Римма с ребенком. И еще Валери?! А тебе не много?

— Эля…

— Что еще за Валери? — Туманов бросил, словно кость с помойки, взгляд на Элину. Может, он чего-то не знает о когда-то лучшем друге, и надо было бить по этой Валери…

Элина посмотрела на него, как на полоумного, и кивнула на женщину, расположившуюся в кресле. Дмитрий нахмурился.

— Марьяна?

— Марьяна? — эхом повторила Элина, снова поворачиваясь к Алексу. — Что это за игра в обмани дурочку Элю?!