На Руси так делают узкие изделия — пояса, например. Здешние пояса — не ремни кожаные, а кушаки — тканые полосы.

Для поневных двухосновных тканей применяют широкие берда «понешницы». На четырех подножках в две ремизки заправлялись холщовые нити (изнанка), в две ремизки — шерстяные нити (лицо).

Коллеги, у вас коробка-автомат? По двум педалям попадаете? Здесь — надо по четырём. Путаешь педали? — Получаешь по уху.

В каждый зуб берда заправляют по две нити, с чередованием холщовых и шерстяных. Узор получают перебором нитей основы бральницей: часть шерстяных нитей опускают на изнаночную сторону, а часть белых — холщовых — поднимают на лицевую.

Широкие берда необходимы — поочередно открываются два зева и прокидываются два утка.

Какая координация движений, какой сложный рисунок… да не на ткани! Рисунок движения! Топ, кидысь, дёрг, тот-топ, кидысь-кидысь, дёрг-дёрг… И не перепутай!

Напомню: панева — парадная юбка. У хозяйки в обеспеченном доме — одна-две. На жизнь.

Коллеги! Вы в этом во всём — как? Учите матчасть — в нормальном обществе с этого, с нашей «лёгонькой» промышленности и начинается индустриализация.

Сквозной полый челнок сохранится в крестьянском быту до начала XX в. 27 см длины, ладьевидный силуэт, сквозное отверстие в середине, конусообразные углубления для крепления шпульки и отверстие в боковой части для пропускания нити утка. Шпулька состоит из веретена и надетого на него, свободно вращающегося, берестяного цилиндрика-цевки. Свободное вращение — для быстрого раскручивания нити, увеличивает скорость работы.

Повторюсь: вляпнувшись сюда, я всего этого не знал. Но один из базовых инстинктов — любопытство — заставлял совать нос во всякое… непонятное. И задавать глупые вопросы. Типа:

– А вот у вас нитченки — палочки деревянные с навязанной нитяной петельной. Через петельку пропускают нить основы. Петелька — понятно. А вот зачем деревянная палочка? Их же много, это ж тяжело. Давай взамен палочки — ниточку навяжем. Ремизка сразу легче станет, на педаль так сильно давить не надо.

Вокруг меня в Пердуновке были люди, которые во всём этом понимали — было у кого учиться. Мне это интересно. Просто послать меня они не могли — боярич. И Звяга, непрерывно матерясь себе под нос, делал полочки для ремизки и раздавал подзатыльники ученикам — у самого заскорузлые пальцы не позволяли вязать ниточки.

Здешние «вятшие» — не дураки. Но рацухераторством — не занимаются. Они «с конца копья вскормлены» — мозги в другую сторону повёрнуты. Ну, там, честь, доблесть, слава, полон, хабар, «княжья милость»… А «меньшие люди» не имеют ресурсов для экспериментов — им пропитание каждый день добывать надобно.

Когда наша «бляуфена» дала железо, мы заменили нитченки стальной проволокой. Ни один «вятший» на такое не пойдёт, даже мысли такой не возникнет, а у ткачихи просто нет стали.

Тема истирания, разрыва, аварии в этом месте стана — отпала полностью.

Аналогично поставили стальные зубы на бердо. И сразу удвоили плотность основы — мне нужны прочные простые ткани. Выкинули коромысла и поставили блоки. Выточенные на токарном станке, смазанные колёсной мазью, они уменьшали усилие ткача. Высоту станка довели до 4 аршин, стойки и перекладины соединили намертво железными угольниками.

Вибрация — болезнь ткацкого станка. Один американец, оказавшийся в концу 50-х 20 века в Китае на должности механика ткацкой фабрики, вспоминал, как в ходе исполнения исторических решений тамошних съездов и пленумов постоянно поднимали скорость работы станков. «Марксизм с китайской спецификой» теорией надежности не интересовался, а руководство предприятия было сплошь идеологически грамотным. Пятиэтажное здание фабрики не выдержало энтузиазма строителей нового общества. И, от тряски, развалилось.

* * *

– Товарищи! А почему у нас масла сливочного нет?

– Дык… масло-то из коров.

– И что?!

– Ну… мы ж идём… вперёд семимильными шагами. А коровы того… не поспевают.

А сопромат, ить его ять, даже с места не сдвигается! Контрреволюционная теория!

* * *

Периодически я «извлекал» Звягу и задавал вопрос:

– Ну, придумали, как ткачеству помочь?

Звяга фыркал, пыхтел, потом тыкал в одного из своих помастерьев:

– Сказывай.

У подмастерьев пошла специализация по этой теме, вчерашние парни из ешей, которые прежде вообще никогда не видели станка с полной станиной, сперва смущенно, а после — всё более уверенно, выдавали очередную новизну.

Сообразили вариант «цены». Это — не деньги, это две планочки, располагаются между навоем и ремизками. Смысл: обособляют нити основы, не позволяет им сцепляться; располагаются поперек основы так, что четные нити проходят над первою и под второю планкою, а нечетные — наоборот, под первою и над второю. Позволяют легко обнаруживать, где разрываются нити основы при работе.