«К великому сожалению, повторилась ситуация, с которой мы столкнулись два с половиной года назад, когда из тюрьмы бежал убийца Блэк, — заявил вчера вечером Фадж. — И между этими происшествиями нельзя не усмотреть взаимосвязи. Побег подобного масштаба предполагает помощь извне, и следует помнить, что Блэк, первым в истории вырвавшийся из Азкабана, идеально подходит для роли такого помощника. Мы считаем весьма вероятным, что бежавшие преступники, в числе которых кузина Блэка Беллатриса Лестрейндж, группировались вокруг своего вожака Блэка. Тем не менее мы прилагаем все силы к задержанию преступников и просим волшебное сообщество проявлять бдительность и осторожность. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам».

Дойдя до конца статьи, Саске нахмурился. Товарищи уже рассказывали ему и о Пожирателях Смерти, и о Волан-де-Морте, которому те служат, и о Сириусе Блэке, члене Ордена Феникса, несправедливо осуждённом за преступление, которого он не совершал. Хотя, больше Саске впечатлило предупреждение «Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам»: во-первых, своей вопиющей очевидностью, а во-вторых, возникшим подозрением, что при случайном столкновении с этими, как видно, одними из немногих по-настоящему опасных магов у большей части местного населения выжить априори нет шансов, чтобы осознать впоследствии свою оплошность.

— Круто, да? — услышал Саске разговор двух старшекурсников, тоже склонившихся над газетой.

— Ага, столько наших вышло.

— Сбежало.

— Ну да.

— Как думаешь, куда они подадутся теперь?

— Не знаю. Наверное, к нему…

— Доброе утро, профессор, — вдруг громко сказал Тео.

Старшекурсники тут же умолкли и взволнованно заозирались по сторонам, а Саске обернулся к остановившемуся за его спиной Итачи.

— Здравствуйте, мистер Нотт, — кивнул брат, проводив взглядом спешно ретировавшихся из зала старшекурсников. — Саске, я бы хотел, чтобы ты вечером зашёл ко мне.

— Хорошо, — отозвался он, пристально взглянув на брата, стараясь понять, о чём будет разговор.

Но разгадать истинные мысли Итачи было как всегда невозможно, поэтому Саске не оставалось ничего другого, кроме как покорно ждать вечера, чтобы удовлетворить своё любопытство.

В расписании первыми двумя уроками в тот день стояла защита от Тёмных искусств, на которую Саске отправился с крайней неохотой — Долорес Амбридж не нравилась ему, ни внешне, ни по рассказам друзей, и перспектива просидеть у неё целую пару вовсе не вдохновляла шиноби. Впрочем, делать было нечего, и Саске вместе с Тео и прочими слизеринцами отправился на третий этаж.

Когда студенты вошли, Долорес уже сидела за своим рабочим столом и что-то писала с таким остервенением, что Саске даже стало любопытно. Когда женщина, закончив писать черновик и, как видно, удовлетворившись результатом трудов, стала более аккуратно переписывать текст на чистый лист пергамента, Саске незаметно активировал Шаринган и, неотрывно следя за движениями пера профессора, прочёл:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты.

Основание: Декрет об образовании № 26.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

«Чтобы новость о побеге не распространилась, — мигом понял Саске, возвращая глазам обычный оттенок. — Довольно бессмысленный ход», — про себя отметил он, покосившись на сидевшего рядом Тео, повернувшегося к задней парте и вполголоса пересказывавшего Драко и Пэнси, не получавшим, как и многие другие школьники, «Ежедневный пророк», содержание статьи.

Уже к обеду о случившемся знала вся школа. Новость, распространившись со скоростью урагана, напугала студентов, и теперь только об этом и говорили во всех коридорах, классах, залах, быстро замолкая, едва на горизонте показывалась Амбридж или её верный пёс Филч. Преподаватели тоже выглядели взволнованными, хотя и очень старались скрыть это от учеников.

— А ты что об этом думаешь? — спросил Саске у Тео, когда они вдвоём шли впереди группы одноклассников через луг на урок ухода за магическими существами.

— Ничего, — пожал плечами Нотт. — Мне всё равно.

— Мне казалось, все на факультете сопереживают беглецам, — протянул Саске, покосившись на Винсента Крэбба и Грегори Гойла, пересказывавших друг другу «подвиги» Пожирателей.

Тео покачал головой.

— Это не совсем так, — тихо сказал он. — Видишь ли, в Британии почти все чистокровные магические династии связаны между собой родством, поэтому получается, что половина Слизерина — хоть и дальняя, но родня. Эти Пожиратели Смерти тоже в большинстве своём аристократы и, выходит, не чужие нам люди. Беллатриса Лестрейндж, к примеру, родная тётка Драко по матери, а её муж, Рудольфус, и его брат приходятся троюродными племянниками моему отцу.

— Понимаю, о чём ты, — кивнул Саске. — У нас тоже есть связь между древними кланами. Но ты говоришь, тебе всё равно?

— Да, — подтвердил Тео. — Как и многие наши, этих своих родственников я знаю лишь по плакатам с объявлениями о розыске да по старым семейным фото. Мы не знаем их, они не знают нас — и это, по-моему, даже к лучшему: с тех пор, как пал Тёмный Лорд, многие семьи раскрытых Пожирателей жили в тени их поступков. Я знаю некоторых таких ребят, которым преступления отцов и братьев сломали всю жизнь, — и именно из-за этого я стал частью поколения аристократов, которому плевать на замыслы Тёмного Лорда. Более глупые из нас, конечно, продолжают превозносить его, но лично я не придерживаюсь в этом противостоянии позиции ни одной из сторон.