— Возможно, это попытка Данзо вас скомпрометировать и обвинить в сотрудничестве с врагом.

— Старик не стал бы так открыто ссылаться на сведения, знающих которые можно по пальцам пересчитать — это бы слишком явно указало на него.

— Значит, вы думаете, что это и в самом деле прислал Лидер Акацуки? — спросила Шизуне.

Пятая кивнула. В кабинете повисла напряжённая пауза.

— Эта информация не должна выйти за пределы этой комнаты, — серьёзно сказала Цунаде, поворачиваясь к своим собеседникам. — Шизуне, найди дешифровщика, который работал с письмом, и всех, кто хотя бы видел свиток, и отправь их к АНБУ на блокировку памяти, но только тихо.

— Есть, — сосредоточенно ответила ученица и спешно вышла.

— Нужно детально проанализировать письмо, — обратилась Хокаге к советнику. — Выжать из него всё, до мельчайшей подробности.

— Я займусь, Цунаде-сама, — произнёс Шикаку и принял у неё свиток.

— Жду тебя завтра утром с докладом, причём чем раньше, тем лучше.

— Есть.

Оставшись одна, Пятая без сил упала в своё кресло и спрятала лицо в ладонях.

Они схватили Джирайю. Эта мысль, конечно, уже приходила ей в голову, но её подтверждение всё равно стало для женщины громом среди ясного неба. Ведь, получается, Джирайя в плену у них уже больше полугода; что успели эти звери сделать с ним за такой долгий срок?..

И Какаши. Очередное испытание, очередная рана на нём. Цунаде искренне беспокоилась за него, отчаянно хотела помочь, вызволить из плена одного из лучших своих шиноби, однако… Почему этот Лидер готов отдать его, обменять столь ценного пленного на бесполезного пустозвона Хидана? Тут лишь два варианта: либо глава Акацуки полный идиот, либо он задумал какую-то весьма хитрую и опасную многоходовку. Причём склонялась Цунаде скорее к последнему варианту.

Но бросить своего шиноби в беде Хокаге не могла. Вот только что предпринять?..

В своё время вы показались мне женщиной рассудительной и здравомыслящей.

Может ли это значить, что она, Цунаде, уже пересекалась прежде с этим человеком? Да ну, навряд ли. Или всё же? Но тогда где? И при каких обстоятельствах?..

Должно быть, вы не поверите в искренность моих намерений, однако всё же надеюсь, что вы согласитесь на предложение…

Искренность? Поверить? Надежда? Как может этот нукенин использовать такие слова? Почему он использует их?..

Сейчас в политике организации происходят серьёзные изменения…

Но почему сейчас? Это как-то связано с пропажей почти половины состава Акацуки?..

У меня нет намерения продолжать войну с вами…

После стольких стычек и жертв, откуда это внезапное миролюбие?..

— Не понимаю, — прошептала Цунаде сдавленным голосом. — Я ничего не понимаю…

Она и не заметила, как рабочий день подошёл к концу. Уже давно стемнело, однако Хокаге не зажигала свет. Когда в кабинет заглянула Шизуне и осторожно сказала, что все уже ушли, Цунаде поднялась из кресла и медленно побрела в жилую часть резиденции. Здесь обитали только она и её ученица; в принципе, Шизуне могла бы жить и в селении, но она решительно отказалась от квартиры на одной из центральных улиц, чтобы постоянно оставаться рядом с наставницей, иметь возможность помочь ей в случае любой необходимости.

— Вам что-нибудь нужно, Цунаде-сама? — уточнила куноичи в маске АНБУ, стоявшая на посту слева от двери.

— Нет, Югао, спасибо, — устало отозвалась Пятая. — Как только в резиденцию придёт Шикаку, немедленно сообщите мне, — добавила она, повернувшись ко второму своему телохранителю этой ночью. — В любое время, Ясуо.

— Есть, — коротко кивнул Хьюга.

Отперев ключом дверь, Цунаде вошла в свою квартиру; сняв обувь, она медленно двинулась по коридору. Щёлкнул выключатель, и зажглась потолочная лампа, осветив довольно большую, хотя и захламлённую гостиную. Пробравшись между сваленными прямо на полу вещами, Цунаде без сил упала на диван, так и не дойдя до спальни, надеясь только, что удастся быстро забыться сном.

Всю ночь она спала беспокойно. Ей снился Джирайя, уходящий прочь из Конохи, направляясь в какое-то очередное путешествие; вроде, всё было как обычно, но Цунаде чувствовала, что из этого похода друг уже не вернётся. А потому она бежала за ним, кричала, стараясь отговорить, звала, произносила искренние, хотя и запоздалые фразы… Но он всё равно уходил, шаг за шагом, пока земля под ногами не кончилась, и Джирайя не упал в вязкую, всё и всех поглощающую тьму.

Проснулась Цунаде в холодом поту. Сердце бешено колотилось, виски сдавило, словно невидимым прессом, а в дверь квартиры кто-то уже явно не первую минуту настойчиво стучал.

Проведя ладонями по лицу, словно стряхивая с себя остатки кошмара, Цунаде быстро встала с дивана и пошла открывать. За дверью помимо двух АНБУ обнаружился также Шикаку; махнув рукой, Цунаде пригласила советника следовать за ней в квартиру. Добравшись до дивана, этой ночью исполнившего роль кровати, Пятая села на него и указала шиноби кресло напротив.

— Что удалось узнать? — негромко спросила она, потирая виски.

— Скрытых посланий в письме однозначно нет, — начал говорить Шикаку. — Исходя из анализа почерка, писал мужчина, скорее всего достаточно молодой, сильный, при этом держать меч ему явно приходилось чаще, чем кисть. В то же время текст без ошибок, предложения грамотно построенные и сложные, что наводит на мысль, что писавший их не простой солдафон, а некто достаточно образованный и если не начитанный, то, по крайней мере, не чурающийся книг. Я бы охарактеризовал этого человека как решительного, энергичного, независимого и гордого.