— До свидания! — почти что хором попрощались с ней пятикурсники и заторопились в замок.

— А что, это было не так уж плохо, — бодро заявил Рон, когда друзья поднимались по каменным ступеням к дубовым дверям замка. — Ну, в смысле, она, конечно, всё равно странная, но эта экскурсия была ничего так.

— Мы увидели животных в их естественной среде обитания, — задумчиво согласилась с ним Гермиона. — Знаете, пожалуй, я была несправедлива к профессору Митараши: она не такой уж плохой преподаватель.

Тут Гарри кое-что вспомнил.

— Кстати, Гермиона, — сказал он, заговорщически понизив голос, — ты ведь записала её разговор с Хинатой и Дейдарой, да?

— Точно! — оживилась подруга, и глаза её засияли. — Чуть не забыла! Побегу в библиотеку, хочу поскорее перевести.

— Беги, — ответил Гарри с сожалением, — а мне сейчас на окклюменцию к Снеггу.

— Всё будет хорошо, — убедительно сказала Гермиона. — Главное, верь в себя — и всё получится!

«Эх, было бы это так просто», — сокрушённо подумал Гарри, спускаясь в подземелья. Защищать сознание от постороннего проникновения оказалось делом крайне трудным, особенно с учётом того, что Снегг, казалось, на занятиях старался единственно поглумиться над студентом, а вовсе не обучить его обороне.

— Входите, — раздался в ответ на стук в дверь голос самого ненавистного для Гарри преподавателя в Хогвартсе. — Вы тренировались, Поттер?

— Да, сэр, — ответил тот, садясь на стул напротив Снегга.

Чёрные глаза профессора зелий впились в его лицо.

— Сейчас мы это проверим. Легилименс!

Нападение было неожиданным — перед глазами Гарри замелькали картинки из прошлого. Вот тётя Петунья бьёт маленького племянника полотенцем по рукам, чтобы не брал без спросу виноград со стола… Дадли и его друзья-хулиганы повалили десятилетнего Гарри на землю и увлечённо пинают ногами… Тюрбан разматывается, и на затылке профессора Квиррела проступает бледное лицо с жуткими красными глазами…

— Вы не сосредоточены, Поттер! — рявкнул Снегг, прерывая заклинание, но тут же вновь поднимая палочку. — Ещё раз. Легилименс!

Стекло в одном из отсеков террариума исчезает, и большая змея выползает наружу под пронзительные вопли испуганного Дадли… Воспоминание из дневника Тома Реддла натравливает на Гарри василиска… Они втроём в библиотеке, и Гермиона достаёт из кармана листок…

«Нет! — мысленно воскликнул Гарри. — Он не должен знать!..»

Ментальное давление неожиданно пропало. Подняв взгляд от пола, Гарри, тяжело дыша, уставился на Снегга, подозрительно глядевшего на него.

— Что это, Поттер?..

«Успокойся, сосредоточься… Он не должен узнать…»

— Неужели это было сопротивление? — губы Снегга скривились в язвительной усмешке. — Браво, у вас впервые получилось хоть что-то.

— Спасибо, сэр, — процедил Гарри, вновь садясь прямо.

— Закрепим успех? — спросил зельевар, поигрывая палочкой. — Раз, два, три… Легилименс!

Возродившийся Волан-де-Морт приближается к нему, пробираясь среди могил… В проулке слышится взрыв, и рука дементора с глухим шлепком падает на землю… Хината обводит взглядом окрестности, вены на её висках неестественно вздуты, и девушка говорит, что поблизости опасности нет… Трое Акацук тихо разговаривают о чём-то посреди заснеженного двора… Профессор Учиха сидит напротив, радужка его глаз краснеет, вокруг зрачка бешено вращаются три запятые…

«Вот оно!»

— Рон! Гермиона!

Друзья одновременно подняли головы от толстых словарей. Из-за стеллажа в дальнем конце библиотеки выглянула мадам Пинс и гневно шикнула на нарушителя тишины.

— Боже мой, Гарри, что случилось? — взволнованно спросила Гермиона, усаживая его рядом. — У тебя такой вид…

— Глаза, — перебил её Гарри, порывисто стискивая запястья подруги.

— Что глаза? — недоумённо спросил Рон.

— Последний месяц меня никак не покидало ощущение, что я что-то забыл, — горячо зашептал Гарри, поочерёдно глядя на друзей. — Помнишь, Рон, как на каникулах Наруто позвал меня поговорить с Учихой?

— Ага, — кивнул друг. — Ты, когда вернулся, сказал, что это насчёт твоих шансов хорошо сдать СОВ по трансфигурации.

— Он заставил меня так думать.

— Кто?

— Да Учиха же!

— В смысле «заставил»? — Гермиона выглядела сбитой с толку. — Хочешь сказать, он…

— Тот разговор у меня словно в тумане, — проговорил Гарри. — Но сейчас, на занятии у Снегга, я вспомнил, что видел, как глаза Учихи стали красными, и в них появился какой-то рисунок.

Девушка быстро сунула ему в руку карандаш и придвинула ближе пергамент с иероглифами; схематично (великим художником он никогда не был) Гарри изобразил глаз, у которого на радужке были три запятые, расположенные на равном удалении друг от друга вокруг зрачка. Внимательно следившая за движением карандаша Гермиона нахмурилась.

— И эти глаза были…

— Красными.

— Прямо как…

— Да, прямо как у него… — Гарри осёкся. — Нет, другой красный. У Волан-де-Морта это словно кровь, а у Учихи… я не знаю, как огонь, наверное…

Шрам пронзило резкой болью.

— Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона.

— Да, да, — заверил её парень, едва сдерживаясь, чтобы не прижать ладонь ко лбу, и поспешно перевёл тему: — Вам удалось перевести?

— В общих чертах, — бросив на друга ещё один встревоженный взгляд, Гермиона взяла со стола один из листов. — Я прочитаю весь разговор: