Комфортное для души место в социуме мы увидим из того, где человек расположил опцию «люди». Также важен относительный размер этого символа в сравнении с символом «Я». Понятно, что значительно больший размер «людей» скорее свойственен персонажам очень контактным, экстравертированным, строящим свою жизнь в основном по критериям, принятым в обществе – согласно правилам, модным тенденциям, оценкам окружающих. «Вес» этих факторов для таких людей существенно больше, чем ценность внутренних критериев – собственных вкусов, симпатий и нравственных ориентиров. Противоположная ситуация: больший размер символа «Я» (конечно, в разумных пределах) я бы назвала показателем душевной зрелости человека: его жизненная позиция весьма устойчива, а взгляды и оценки достаточно независимы. При несоизмеримом размере объекта «Я» по сравнению с «людьми» (к примеру, прочие объекты – маленькие камешки, фигурки, а «Я» – большая статуя всадника на коне) можно говорить о явной нарциссической фиксации человека, что может быть сутью как грубой инфляции (раздутости «Я»), так и компенсаторной преувеличенности бессознательной фиксации на себе вследствие крайне неуверенного самоощущения Эго-сознания в жизни.

Неосознаваемые аспекты отношений с родителями, конечно же, очень важная и существенная часть общего мировоззрения и самоощущения человека. Где они, какими символами представлены? Расположенные уровнем выше прочих фигур, «родительские» символы могут отражать аспекты идеализации, богоподобности, или ощущаться как те, кто «прикрывает» нас сверху, контролируя каждый шаг или служа неким ангелом-хранителем.

Одна женщина обнаружила, что фигура матери стоит на пути к самым желанным ее мечтам и целям, перекрывая тем самым дорогу к ним. Какие аспекты убеждений, взглядов на жизнь, взятые от мамы (возможно, из ее травматического опыта), стали ограничивающими и мешающими ей? В чем вообще незримая роль материнской фигуры и ее влияние на нашу сегодняшнюю жизнь? Осознаем мы это влияние или нет?

Если какая-то из родительских фигур в констелляции отсутствует, можно предположить бессознательное отождествление человеком себя с ней – настолько, что «он – это я, а я – это он». Понятно, что вторая фигура ему в данном случае вообще не нужна.

Присутствие «второстепенных» родственников (при том, что общее заданное количество объектов всего 12) может указывать на очень важную для нашей души роль этого человека в личном сценарии. Кто для нас этот человек символически? Наша вина, ответственность, ошибка?..

Возможность ввести разные уровни (над/сверху/под/снизу) используют далеко не все. Для многих весь жизненный спектакль происходит на плоскости. Это естественно, вертикальная ось жизни включается обычно позже. Но в тех случаях, когда человек разграничил три уровня, чаще всего они соответствуют:

1) нижний – уровню телесных ощущений, инстинктов, бессознательного или предшествующему опыту рода;

2) срединный – уровню обыденной Эго-реальности;

3) верхний – уровню духовному.

Для одного из участников нашего тренинга, молодого мужчины, созидавшего проекцию своего внутреннего мира, возможность такого разделения стала сильным подспорьем. Вначале он большинство предметов-символов разместил на самом высшем уровне, и, поскольку выбранная им плоскость была весьма невелика по своей площади, все предметы просто «столпились», сгрудились, с трудом умещаясь вместе. Далее мужчине стало очевидно, что почти всем людям-ценностям он неосознанно придает огромный духовный смысл и это делает отношения с ними чрезмерно высокопарными и малодоступными. Поэтому он часть из них с удовольствием «спустил» на уровень обыденной реальности. «И любовь я тоже разделил позже на две части: на духовном, верхнем уровне оставил отношения с Богом, а для близких отношений нашел место в обыденной реальности; сюда же подтянулись предметы, связанные с телесностью».

Другая участница, осознав, что ее отношения с мужчинами могут быть или исключительно духовно-идеализированными, или чисто плотскими, напротив, совершенно не пожелала их объединять в рамках одного уровня, рассматривая сексуальные отношения как чисто функциональные, ситуативные, а те, что «наверху», – как не найденный пока идеал…

Когда вы получите некую наглядную констатацию, как внутри у вас все «устроено», можно вдумчиво, осознавая смысл своих действий, передвинуть «фигуры» на другие места. Можно заменить символы на более подходящие, можно разнести их на разные уровни… Поверьте, такие сдвиги внутреннего не замедлят отразиться и на вашей «внешней» реальности.

Существует масса известных цитат, афоризмов и пословиц на тему «я наконец-то встретился со своим главным врагом – это оказался я сам». Речь здесь идет о некоем невидимом внутреннем персонаже, который воспринимается человеком как тот, кто мешает его собственным добрым и разумным намерениям и целям, делает ленивым и апатичным. Это тот, кто не дает забыть и простить кого-то, разъедая болью и желанием наказать, отомстить. Он же внушает сомнения, опасения, недоверие, как только мы собираемся смело и решительно высказать кому-то наболевшую правду, задать жизненно волнующие нас вопросы. Этот «невидимый враг» колет нас ревнивыми подозрениями, нашептывает нехорошие мысли про кого-то из близких, отталкивает ту помощь и участие, которых мы вроде бы так жаждем…

Здесь следует успокоить читателя, сообщив ему, что такая внутренняя ситуация – архетипически-универсальная, то есть этот «внутренний враг» имеется абсолютно у всех. Символику же, присущую ей, принято видеть в библейской истории о Каине и Авеле (Быт. 4:1-15).

Милосердный Бог даровал Еве с Адамом детей. Младшим сыном был Авель, который чуть постарше – Каин. Каин обрабатывал землю, а Авель был пастухом. Однажды Авель и Каин возносили Богу жертвы, каждый от своего имени. Каин разжег огонь и возложил на него сноп прекрасных спелых колосьев. Авель разжег огонь и принес в жертву лучшего ягненка, которого только смог найти у себя в стаде. Авель был очень добрым и благочестивым; он искренне любил Бога, вознося свою жертву. Каин же возносил жертву лишь для вида, чтобы никто не мог про него сказать, что он не любит Господа.