Так, нужно просто бросить эту вилку. Она грязная, дешевая, плюс, у меня еще десяток таких же! Просто брось ее!

Нуууууу… Нууууу жееееее… Разожми лапку! Ты сможешь! Нууу…

Я не смог.

Хнык. Хомячья моя душонка.

Пришлось топать так, держа вилку наизготовку, как часовой ружье, потому как сунуть в пасть измазанный в ржавой слизи столовый прибор я себя заставить тоже не смог…

Добравшись таки до холодильника, я столкнулся с еще одной проблемой.

Как его открыть?!

Почесав какое-то время пушистый затылок, я попробовал использовать вилку на манер рычага.

Хрен там. Эта дверца даже не шелохнулась.

Да, слабоваты нынче легендарные монстры.

Я стоял перед большой белой дверцей и не знал, что мне делать. По-хорошему, нужно бы плюнуть и попробовать выбраться из квартиры, поискать припасы, исследовать этот мир… Но, именно эти мысли и заставляли меня стоять перед белой дверцей и ломать голову, как ее открыть — мир снаружи этой квартиры вызывал у меня ощущение вставших дыбом волосиков на всей моей маленькой тушке. Если там чертов зомбиапокал, то меня, маленького хомячонка, схарчат и не заметят! Что мне противопоставить толпе зомбарей? Хомг-фу со столовым ножом?!

В этот момент у меня по спинке опять пробежал холодок. Очень-очень мееееееедлено обернувшись, я скользнул по комнате пугливым взглядом. Тишина. Но что-то было не так. Чувство первобытной, неотвратимой и смертельной угрозы буквально выворачивало всю мою хомячью душонку наизнанку.

Мой взгляд остановился на подоконнике. Мееееедлено поднялся от него к окну, потом выше, к распахнутой форточке… ведущей на улицу… и неприкрытой никакой москитной сеткой…

И в эту форточку сейчас бесшумно пролезала волосатая черная тварь, не сводящая с меня пары голодных желтых глаз с вертикальными зрачками.

— Пи…

…здец подкрался незаметно.

Что делать, что делать, что делать…

ЧТО ДЕЛАТЬ?!

— ПИ!!!

Не придумав ничего лучше, я нырнул под холодильник. Благо, щель между дном и полом вполне позволяла протиснуться моей маленькой черной тушке.

Забившись поглубже, я с дрожью во всем пушистом тельце уставился на неспешно подходящую к холодильнику кошку. Отсюда мне были видны только лапы, но и те вызывали приступы панического страха — обычной домашней мурлыке они принадлежать не могли никак!

Полуседая облезлая шерсть, местами покрытая свежими ранами, а между волосками я пару раз замечал какие-то то ли шипы, то ли просто торчащие кости. Но самое жуткое было в когтях. Если бы я увидел такие «агрегаты» у своего родного Мурзика, то сам бы вызвал дурку.

На передних лапках «кошечки» были по три массивные блестящие сабли с меня размером. С острой, отливающей серебром, кромкой. Судя по тому, что они едва слышно цокали по линолеуму и безобразно торчали из лап, втянуть эти смертоубийственные штуки кошатина просто не могла.

Бедная кисонька. Неудобно, наверно, да?

— Пи!

Со всего маха дал себе маленькой лапкой по пухлой щечке.

Не время сочувствовать врагу! Выбираться надо!

А Мурзилка, тем временем, подошла к холодильнику и, опустив мордашку к полу, заглянула в мое укрытие.