Итак.

Первое. Оно же и самое важное на данный момент. Перчатка Милосердия. Нужно как можно быстрее ее отыскать, иначе в один счастливый для старушки Бездны день меня захавает зреющая в душе тварь.

Второе. Не менее важное — ебнуть лысого ублюдка. Почему второе по важности? Потому что он меня точно в покое не оставит, а из-за его попыток защититься каждый раз творится какая-то хрень, из-за которой у меня жестко подгорает пердак. Да и просто не нравится он мне. И думаю, это взаимно.

Третье. Вытекает из второго. Отыскать принцессу, которая даст инфу по дворцу и прочему, или другой аналогичный источник информации, чтобы облегчить своему хрену процесс проникновения в место проживания лысого ублюдка и его задницу.

Четвертое. Разобраться с патриархом кровососов. Задание Ауттэ игнорить будет нехорошо, ибо я ей действительно задолжал. Да и просто понравилась мне эта адекватная дамочка. Наверное, самая адекватная из небожителей, с которыми я пока имел дело. Пожалуй, следует впихнуть ее квест между перчаткой и жопой короля. Пока наверху ночь — буду искать в городе арт и информацию, а днем, когда усилится присутствие стражи в нижнем городе, полезу в канализацию, карать вампиров старым вантузом в засос до полнейшей контузии заднего привода.

Пятое. Ужас. Как там ее Бездна назвала? Малышка Нокси? Не думаю, что тварь оставит меня в покое. Впрочем, старушенция также намекнула, что в следующую встречу наши отношения могут измениться. Что же, поживем — увидим.

Шестое. Различные темные личности, нацелившиеся на мою несчастную задницу. Вот ею самой чую, что еще несколько толерастов так и подбираются со спины, только выжидая момента. Вспомнить хотя бы ту ненормальную с крыльями и охуенной грудкой. Хотя, против последней я как-раз ничего не имею — пусть прилетает, поговорим.

Ну и последнее. Жрачка.

Этот пункт, наверное, можно вынести на первое место.

Потому как после такого сумасшедшего регена жрать хотелось, наверное, как отсидевшему двадцатку уголовнику — нормально перепихнуться, причем не с волосатой жопой сокамерника.

Вновь глянул на двери «собачьего приюта». Потом на небо.

До рассвета еще далеко. Ночь только-только перевалила за свою середину.

И кстати, мне кажется, или стало как-то попрохладней?

Все то время, что я ошивался в этом мире, погода тут была не сказать что жаркой, но стабильно теплой. Даже ночью. А вот сейчас я впервые ощутил нормальную ночную прохладу. Осень, что ли, наступает?

Или просто сказывается обильная энерго- и кровопотеря?

— Ладно, протирание штанов о грязную стену вряд ли поможет закрыть все мои проблемы и косяки. Так что придется действовать…

Оторвавшись от стены, бодрым шагом промаршировал к дверям.

— Внимание, вопрос! — я задумчиво пнул носком сапога деревянную преграду. — Выбивать или не выбивать? Что думаешь? — посмотрел на руку. Саси молчал, даже глаз еще не показывал. — А ты? — повернул голову к едва слышно подкатившемуся к ногам хомячку.

Пушистик посмотрел на меня как на вандала-идиота, решившего средь бела дня открутить голову статуе Ленина, чтобы поменять ее местами с той, что в мавзолее. После чего деликатно постучал лапкой в дверь.

— Не так надо! — оскалился я и от души пару раз саданул кулаком по протестующе затрещавшим деревяшкам.

Через несколько секунд небольшое окошко в верхней половине двери открылось и на меня хмуро взглянула пара черных глаз с кустистыми бровями.

— Че надо? — донесся хриплый голос.

— Девочку, — улыбнулся я. — Ушастую, грудастую и послушную.

Меня смерили подозрительным взглядом.

— Нет у нас ничего такого. Иди откуда пришел, парень, — радостно буркнул приветливый привратник и закрыл окошко.

— Все мы из земли пришли, все в нее вернемся, — пробормотал я и глянул на Хому. — Видишь, какие некультурные? Я к ним, можно сказать, со всей душой, а они меня послали. Значит, выбиваем!

— Пи! — прежде чем я успел занести ногу, пушистик дернул меня за штанину и указал лапкой куда-то наверх.

Я непонимающе поднял голову и тут же увидел чуть левее над нами распахнутое окно второго этажа.

— Хм… А что, почему бы и нет?

Отойдя от двери, активировал «паучьи пальцы», после чего легко добрался до цели.

Ночь-то темная, ставни на большинстве лачуг закрыты, да и если кто увидит, вряд ли станет поднимать тревогу — опасно сие дело в нижнем городе.

За окном оказалась небольшая комнатка с характерным запахом.

— Сортир, — поморщился я, разглядывая пару стоящих у стены глиняных горшков. — А это у нас что?