Повар всё ещё занимался своими делами за кухонным столом, и я так же тихо прокрался мимо него обратно. Вернулся в зал, словив несколько удивлённый взгляд бармена, виновато улыбнулся краешком рта. Мол, пошёл по-маленькому, а задержался чуть дольше, хотя вряд ли в этом есть какой-то криминал.

Быстро допил пиво, доел рёбрышки, расплатился и вышел на улицу. Ну что, задача на сегодня выполнена, можно возвращаться обратно.

Проходя мимо магазина игрушек, невольно замедлил шаг. Из-за стекла витрины на меня пялились куклы, по большей части резиновые пупсы. М-да, до Барби тут ещё далеко. Барби, Барбара, Варвара, Варенька… Хм, а ведь это идея! Почему бы не предложить производителям игрушек поставить на поток куклы Барби, показав им фотографию Вари? Пусть слепят нечто похожее… Или это будет пошло? Да и Кена до кучи запатентовать, скажем, с моей физиономией. Тогда уж и назвать пластмассового пупса не Кеном, а Филом…

Хотя, вполне вероятно, что современные дети ещё не созрели до таких игрушек. Нет, при грамотной рекламе малышню вполне можно подсадить на Барби с Кеном, только вот для затянувшейся Великой депрессии такие куколки с аксессуарами могут стоить дороговато, не всякий родитель потянет. А делать эконом-вариант смысла я не видел, бюджетных кукол в игрушечных магазинах и так хватало.

Ладно, всё это замечательно, только завтра меня ожидает очень важная встреча, и строить далекоидущие планы пока рановато.

Зайдя в "Русь", я сразу поднялся к Андрею. Тот уже приготовил для меня новость. Оказывается, звонил всё тот же Ропштейн, передал, что Большой Иван может присылать своего представителя, раз тот обладает полномочиями первого лица, в свою же очередь, Бонанно и Лански прибудут лично. Хм, что ж, неплохая новость. Лично пообщаться с легендарными главарями мафии и остаться в живых — надеюсь, что в живых — такое счастье удавалось немногим.

Завтра наступило неожиданным для летнего Нью-Йорка дождём. Тот зарядил ещё ночью и прекратился только после обеда. За это время у меня успел побывать неожиданный визитёр, а именно домовладелец из Квинса Лаймон Брюстер. Он не без робости протиснул своё жирное тело в дверной проём моей квартиры и, комкая в руках шляпу, как накануне Фунтиков, выдавил:

— Мистер Бёрд, сэр, мне очень жаль… Я признаю, что вчера был неправ… Я слегка погорячился…

Похоже, он ещё долго мог так топтаться, выдавливая из себя слова, будто фарш из мясорубки, и я решил облегчить его страдания.

— Я догадываюсь, мистер Брюстер, что вы всё же изменили своё решение по поводу арендной платы для русского адвоката?

Гость закивал с такой частотой, что, казалось, его голова вот-вот оторвётся и покатится мне под ноги.

— Совершенно верно, я подумал, и принял решение не поднимать арендную плату, — выдохнул визитёр, вытирая лоб огромным носовым платком. — Мистер Фунтикофф ваш хороший друг и очень хороший человек, а я всегда симпатизировал русским.

Эта фраза, видимо, окончательно высосала из него последние силы. Только не хватало, чтобы он тут грохнулся в обморок, я же потом не дотащу эту тушу до кровати.

— Замечательно, мистер Брюстер! — расцвёл я широкой улыбкой. — Я и не сомневался, что мы с вами поладим. И незачем было тратить время на дорогу, могли бы просто передать своё решение через мистера Фунтикофф.

— О, нет-нет, это сущий пустяк, мне приехать к вам ничего не стоило, — засуетился гость.

Ну и ладненько, ну и славно! Я ободряюще похлопал пыхтящего гостя по плечу и развернул к выходу.

— Приятно было с вами пообщаться, мистер Брюстер. Надеюсь, мы с вами останемся друзьями.

Вот ведь, что значит — вовремя распущенные слухи про русскую мафию! Только как он меня так быстро нашёл? Не иначе, спросил у Фунтикова, примчался в ресторан, а оттуда его направили сюда.

Не успел я переварить визит домовладельца, как примчался сам Христофор Венедиктович, сияющий, как начищенный самовар. С порога на великом и могучем принялся рассыпаться в благодарностях, при этом достаточно прозрачно намекая, что готов отплатить за оказанную ему услугу.

— Достаточно того, что мы с вами друзья, Христофор Венедиктович, — успокоил я юриста. — Возможно, когда-нибудь и я к вам обращусь за помощью, вы же мне не откажете?

Фунтиков заверил, что всегда к моим услугам, готов принять меня в любое время дня и ночи совершенно безвозмездно. Расстались, вполне довольные друг другом.

К приезду машины из станицы я переоделся в выстиранную и выглаженную одежду, позаимствовав у Андрея дорогие запонки с обещанием по возвращении вернуть. Всё-таки хотелось выглядеть более-менее презентабельно. Чтобы не разрушать придуманный для итальянцев стереотип, на глаз нацепил повязку, а под нос приклеил усы.

В числе моих бойцов, были двое сыновей Науменко — Фёдор и Демид, а также ещё двое, представившиеся Василием и Алексеем. За рулём чёрного лакированного "Форда" Демид. Вся четвёрка — крепкие парни с глазами, в которых плясали бесенята. Чувствуется, что готовы без оглядки ринуться в бой. Надо за парнями присматривать, как бы не сорвались с цепи раньше времени. Буду их придерживать по мере сил.

— Отец вас описывал по-другому, — сказал Фёдор, когда мы обменивались рукопожатием.

— Усы и повязка для маскировки, не обращайте внимания. Стволы есть? — спросил я, занимая место на переднем пассажирском сиденье.