Вполне собой довольный, я вернулся в Гринпойнт, решив, что надо бы поделиться новостями с Виктором Аскольдовичем и провентилировать вопрос с наличкой для реализации моего замысла в Гарлеме, если Джордан согласится с предъявленными условиями. Но прежде пришлось думать о другом. Когда я зашёл перекусить в "Русь", ко мне подлетел Андрей.

— Ефим Николаевич, тут такое дело, — громко зашептал он. — Приходили люди от Мейера Лански, передали, что их босс организует встречу Большого Ивана и Джо Бонанно, чтобы решить кое-какие вопросы. Назначили время и место, и номер телефона оставили для связи.

Т-а-а-к, кажется, начинается! В жилах моментально забурлил адреналин, однако, стараясь сохранять видимость спокойствия, я спросил:

— И когда же они хотят встретиться и где?

— Послезавтра в семь вечера в заведении под названием "Chumley"s" на Бэдфорд-стрит, 86.

— Какие-то условия ставили?

— Что бы все были без оружия. Вернее, оно будет изыматься при входе людьми Лански, который в этой встрече как бы третье лицо. Больше я ничего не знаю, а вот телефон для связи, если возникнут какие-то вопросы.

Вержбовский-младший положил передо мной на стол клочок бумаги, на котором перьевой ручкой был начеркан ряд цифр. Глядя на них, я думал, что послезавтра многое прояснится. И почему-то вспомнился эпизод из "Крёстного отца", где Майкл Корлеоне встречался с Солоццо и капитаном полиции, а пистолет был спрятан в туалете. Пожалуй, ещё рано прибегать к столь решительным мерам, одернул я себя, лучше подумаем, кого мы будем изображать — Большого Ивана или его консильери. И я склонялся ко второму варианту. Пусть обижаются, что босс русской мафии не приехал, я буду диктовать свои условия, раз уж с предложением о "стрелке" на нас вышел противник. А казаки… Казаки мне пригодятся для массовки.

Не успел я расправиться с поздним обедом, как к моему столику подошёл официант — молодой человек с аккуратно приглаженными волосами и короткой рыжеватой бородкой. Звали его, кажется, Филипп. Он был предупреждён, что я питаюсь в ресторане бесплатно, поэтому вряд ли половой собирался меня рассчитать. Похоже, понадобился я ему по другому поводу.

— Ефим Николаевич, — склонившись, извиняющимся тоном сказал он. — Там у ресторана вас ожидают для личной встречи. Изволите ли принять?

— А кто таков?

— Хм… Ну, это мой дядя.

— Что ж, давай поглядим на твоего дядю. Пускай зайдет.

Дядя выглядел не ахти, даже, можно сказать, неважнецки. Подбит левый глаз, губа распухла, одежонка хоть и чистая, но явно не с барского плеча. Котелок на голове придавал немного комичный вид. На вид лет под шестьдесят. При всем при этом тщательно выбрит, и даже, кажется, попахивает одеколоном.

— Фунтиков, Христофор Венедиктович, — чуть поклонившись, представился мужчина, стянул с головы котелок и принялся нещадно мять его в руках. — На местный манер Христиан Фунтикофф.

— Очень приятно, Ефим Николаевич Сорокин. Присаживайтесь. Чем могу быть полезен?

— Ефим Николаевич, я слышал, что вы как-то связаны с Большим Иваном…

— Это от кого же вы слышали? — напрягся я.

Фунтиков воровато огляделся и, наклонившись чуть вперёд, негромко ответил:

— Дело в том, что мой племянник Филипп…

— Ах, этот официант, — кивнул я в сторону отошедшего к другому столику полового. — Ну, предположим, так и есть. Какое же у вас дело к Большому Ивану?

— Дело в том, что живу я в районе Флэшинг, это Квинс. У меня своя юридическая контора, небольшая, из работников я да клерк, то есть помощник — ещё один мой племянник, Антип. Он младший брат Филиппа…

— В генеалогии разберёмся позже. Что у вас случилось?

Дальше выяснилось следующее. Здание, в котором располагалась контора, принадлежало некоему Лаймону Брюстеру, владельцу ещё пары домов в этом районе. Фунтиков исправно платит за аренду помещения, но на прошлой неделе Брюстер неожиданно решил поднять аренду в два раза. При этом почему-то только русскому юристу, без объяснения причин.

"Не нравится — освобождай помещение", - заявил домовладелец арендатору.

Христофору Венедиктовичу в скорейшее время всё же удалось выяснить, что причина кроется в кузене Брюстера, то бишь его двоюродном брате. Тот решил открыть в этом районе парикмахерскую и, конечно же, договориться насчёт помещения с родственником куда проще, чем с посторонним человеком. А крайним в этой ситуации оказался русский эмигрант, которого Брюстер решил внаглую выдворить с этой территории путём резкого подъёма арендной платы, резонно рассудив, что безобидный Фунтиков такую сумму не потянет и освободит помещение. Несчастный юрист совсем было отчаялся, поскольку закон был на стороне домовладельца, а найти помещение в этом районе было трудной задачей. Да и после 11 лет работы здесь у него появилась своя клиентура из местных, которые вряд ли будут побегут за своим юристом в другое боро.