— Максимуса играет Кларк Гейбл, — словно услышав мой немой вопрос, кивнул в сторону облачавшихся в доспехи актёров Уорнер, — а императора Коммода — молодой актёр Ронни Рейган…

— Рональд Рейган?!

— Да, а что, слышал о нём? Он вроде нигде сильно не успел засветиться, хотя снимается довольно часто, мы с ним подписали контракт в прошлом году.

— Э-э-э… Слышал, что у парня неплохое актёрское будущее, — выкрутился я.

— Да? Хм, мне так не казалось. Да, мордашка смазливая, но назвать его талантом у меня бы язык не повернулся.

Да-а, бывает же! Кто бы мог подумать, что я встречу на съёмочной площадке практически своего фильма не только самого Гейбла, звезду "Унесённых ветром", но и будущего Президента США! Ну да, есть отдалённое сходство с будущим главой страны, я-то помню его только по виденным когда-то хроникам в преклонном возрасте. Правда, к тому времени, как Рейган станет президентом я, скорее всего, в этом мире уже загнусь от старости, если раньше не прилетит бандитская пуля. Он же вроде бы в 1980-м выборы выиграл, ну и мне, считай, восемьдесят должно стукнуть.

И к слову, не знаю уж, специально Гейбл готовился к фильму или всегда так тщательно следит за своей физической формой, однако, раздетый сейчас по пояс, и готовящийся натянуть на себя доспехи гладиатора, выглядел он пусть и не как Шварц в свои лучшие годы, но весьма подтянуто. Впрочем, и его партнёр явно не страдал лишним жирком, хотя для цезаря это могло быть позволительно. Но не для цезаря из моего сюжета. Я же, когда пересказывал Хекту историю, ориентировался по уже виденному мною фильму Ридли Скотта, и постарался описать главных героев очень доходчиво.

Подошёл режиссёр, поприветствовал киномагната и меня заодно, после того, как Уорнер меня представил. Режиссёром оказался какой-то Джордж Кьюкор, которого, как тут же признался Уорнер, он выпросил на один проект у Дэвида Селзника.

— Мы, евреи, всегда сможем договориться между собой, — хмыкнул продюсер, покровительственно похлопав меня по плечу.

А с крутившимся здесь же автором сценария мы уже были знакомы и, узнав, что ему предлагают ещё раз поработать со мной, Хект весьма обрадовался.

— С удовольствием готов сотрудничать! — заявил он. — Готов приступить хоть сегодня.

— Вы же нью-йоркцы, — вставил свои пять копеек Уорнер. — Ни к чему суетиться, вернётесь домой и в спокойной обстановке поработаете над сценарием. Бент, история даже меня проняла, и зритель, выходя из кинозала, должен рыдать… Кстати, ты когда улетаешь?

— Планировал завтра вечером.

— А вы, мистер Бёрд?

— У меня билет на сегодняшний вечер.

— Спешите?

— Ну не так уж что бы…

— Адам, не сочти за труд, поменяй мистеру Бёрду билет на завтрашний вечер. Думаю, джентльмены, уже в самолёте вы многое успеете обговорить.

Между тем прозвучала команда "Приготовились… Свет! Камера! Мотор!", и актёры принялись дубасить друг друга явно затупленными мечами, сделанными под римские гладиусы. Да уж, это вам не тот "Гладиатор", который был одним из моих любимых фильмов в будущем. Я невольно поморщился, что не ускользнуло от внимательного взгляда Уорнера.

— Вам что-то не нравится?

— Не хотелось бы выглядеть самым умным здесь, у вас наверняка имеются постановщики трюков, фехтования и так далее… Но сцена поединка выглядит слишком уж примитивной.

— Примитивной? А мне казалось, дерутся они очень даже профессионально.

— Вам просто не с чем сравнивать, — вырвалось у меня, но, к счастью, Уорнер на эту фразу не обратил внимания. — Очень уж медленно они работают, всё должно выглядеть динамичнее

— А как вы видите эту сцену? Можете сделать лучше? — проявил деловой подход бизнесмен от кинематографа.

— Я? Хм, ну можно в принципе попробовать…

— Так вперёд! Эй, Джордж, — хлопнул он в ладоши, — могу я попросить тебя остановить съёмку?

— Стоп! Джек, что случилось? — с недовольным видом повернулся к нам режиссёр.

— Вот этот человек, которого зовут Фил Бёрд, и который придумал эту историю, он заявляет, что ваш вариант поединка ни к чёрту не годится. Что он может сделать это лучше.

— То есть?!

— Фил, объясните мистеру Кьюкору, что вы имели ввиду.

Я повторил то, что минутой ранее высказал Уорнеру. Режиссёр скептически хмыкнул: