– В магазине работала?
– оживленно спросил он. Я рассказала ему об "Элите". Он впал в состояние восторженного возбуждения.

– В Москве?! Тысяча квадратных метров?! И ты - директор?!
– Он картинно прикрыл ладонью глаза: - Удивительная женщина!

О такой игре говорят: "В этой шутке есть только доля шутки. Остальное - правда!" По всему было видно: то, что я - хозяйка крупного магазина, произвело на Романа неизгладимое впечатление. Тогда уж я решила добить его окончательно и заговорила по-грузински. Засмеявшись, выдала:

– Ес мартлац асеа! (Это действительно так!)

У него глаза полезли на лоб от удивления.

– Ты по-грузински разговариваешь?

Я вспомнила об Отари и сказала:

– Чеми кмари ихо картвели. (Мой муж был грузин.)

Тогда Роман, пристально глядя мне в глаза, внятно произнес:

– Мэ шэн момцонхар дзалиан (Ты мне очень нравишься!)

Я снова засмеялась:

– Ме вици! (Я знаю!)

Теперь, казалось, он готов был лопнуть от переполняющих его эмоций.

– Оля!
– Он с трепетом положил мне руки на предплечья. Его полные тугие щеки задрожали, красивый чувственный рисунок губ исказился.
– Оля!
– Мой пылкий воздыхатель не знал, что сказать. Час рвущихся из него жарких признаний еще не настал. В конце концов, он нашелся: - Ты не видела мой кабинет! Пойдем, угощу тебя вином!

Я знала, как грузины пьют вино. Они никогда не делают этого вне трапезы. А застолье для них - всегда повод для долгих и чистосердечных разговоров. То, что предлагал Роман, могло затянуться до вечера.

Мне не хотелось уходить. Но время общения, приличествующее первому знакомству, подошло к концу.

– Ар минда! (Не хочу!) Выпью чашку чая и поеду.

Роман провел меня в большой, стильно отделанный деревом кабинет. Спохватился и выкрикнул в зал продавцу-консультанту:

– Скажи Ларисе, пусть два чая принесет!

Я уже знала, кто такая Лариса. Эта высокая дама с длиннющими накладными ресницами и большой грудью работала в магазине администратором. Когда Роман нас знакомил, я удивилась тому, что на ней короткое яркое платье с глубоким декольте. На службу в таком одеянии не ходят.

Меня покоробило то, что Лариса выполняет у Романа функции секретаря и вхожа к нему в кабинет. "Впрочем, - урезонила я себя, - другого секретаря или администратора у грузина и быть не может. Все у них чересчур. Строгий костюм, а на руке - здоровенный перстень с камнем. Стильный кабинет, а в нем - сексапильная кукла..."

Роман с беспокойством спросил:

– Почему так быстро уезжаешь? Побудь еще!

– У меня сын без дела болтается, - нашла я разумное объяснение своему скорому уходу.
– Ему присмотр нужен.

Роман вскинулся:

– А сколько ему лет?

– Тринадцать.

– Взрослый уже! Так пусть у меня в магазине работает! Вот тебе и присмотр! Я его всему научу!

Этот страстный грузин буквально ломился в двери моей жизни. Мне нравилось, как безоглядно он это делал. И предложение его мне было по душе. Работа в магазине пошла бы Сереже на пользу.

Лариса, громко стуча высокими каблуками, принесла чай. Роман не обратил на нее внимания.

– Тринадцать лет - переходный возраст!
– темпераментно продолжал говорить он.
– Особый подход к подростку нужен! Вот я и займусь заодно воспитанием твоего сына!

Я тут же вспомнила его рассказ о воспитании уголовников в Омске. Лавры Макаренко, похоже, не давали ему покоя. "Самоуверенный, амбициозный, в чем-то откровенно простодушный... Настоящий кавказец!
– с удовольствием оценила я.
– Конечно, общение с Романом ума Сереже не прибавит. Но вот что такое мужская харизма и деловитость, он узнает хорошо. А то и руками работать научится!"

– Интересная идея!
– сказала я.

Роман расцвел.

– Так я тогда вечером приду, познакомлюсь с твоим сыном!
– воскликнул он.

Он не ломился в двери моей жизни. Он проходил сквозь них, не видя преграды. Я задумчиво сделала глоток чая. Потом со вздохом спросила:

– Когда тебя ждать?

Вот уж правильно люди говорят: "Пришла судьбинка - не отгонишь дубинкой"!..

Роман проводил меня до машины.

– Саг'амомде! (До вечера!)

В ответ я иронично улыбнулась:

– Ахал шэхвэдрамдэ! (До новой встречи!)

***

Уже смеркалось, когда плотная фигура Романа показалась на садовой дорожке, ведущей к дому. Его сопровождал Саша. Роман что-то спрашивал у него, вертел лысой головой: оглядывал мои владения. Кивал на пышные цветущие кустарники, ажурную восьмиугольную беседку, пруд с фонтаном. Я слышала его восхищенные восклицания. В руках он нес бутылку вина и пакеты с виноградом, бананами, первой крупной черешней.

Я была рада его появлению. И не потому, что он взялся ухаживать за мной с необыкновенным жаром. Это, конечно, подкупало, но не составляло сути симпатии к новому знакомому. Роман отвечал потребностям моей жадной до жизни и энергичной натуры. Я вдруг осознала, как сильно ошиблась, выбирая в мужья Архитектора. Его скрытность и скупая сдержанность были мне чужды. А вот полный сил и желаний, деятельный и неугомонный, щедрый в своих проявлениях Роман меня притягивал.