– Она?
– переспросил Сергей.
– Почему вы считаете, что это была она?

– Есть ли доказательства, что он занимался сексом с мужчинами?
– адресовал вопрос Платову и Калинкину Сафонов.

Оба сыщика отрицательно замотали головами:

– Никаких.

– Это была она, шеф.

– Ага, - подтвердил Оганян.
– Биологический анализ показал, что у нас нет оснований предполагать, что он интересовался парнями.

– Удвительно, - вывел Девадзе.

– Расскажите нам о порошке, - попросил Сергей.

– Кокаин, как и ожидалось, Сережа...

Платов обменялся с Сафоновым взглядами, скрестившимися наподобие мечей.

– ...высокого качества, высокого содержания. Это дерьмо много чище любого из тех партий, что обнаруживали люди из ФКСН. Большая часть компонентов соответствует европейскому уровню. У обычных нариков на такой нет денег.

– Ну деньги-то у него были, - вставил Калинкин.
– у покойного.

– Вот, - продолжил Оганян, - он втягивал его. Были обнаружены следы частиц кокаина на его губах и пенисе...

– Он что и членом его втягивал?
– вмешался Сафонов.

Светлана усмехнулась:

– Все не так просто. Это природная заморозка, кокаин, который снимает какую либо боль. Часто мужчина мажет головку своего члена кокаином, чтобы снизить ее чувствительность и значительно продлить половой акт. Я думаю и в нашем случае это имело место.

Сергей сделал ещё один маленький глоток кофе и спросил:

– Откуда у тебя такие познания?

Возович одарила его взглядом словно учительница на тупого ученика.

– Я шесть с половиной лет проработала в 'блядском' отделе. Меня все проститутки города и окрестностей знают. Вот и поделились опытом.

Сафонов открыл папку:

– Он мог этим заниматься с Колчак? Её подозреваете?

– Света?
– спросил Сергей.

Возович пожала плечами.

– Кирилл?

– Возможно она причастна.

– Ладно, - сказал Александр Дмитриевич, - тогда дайте мне высказать своё мнение. Она - подозреваемая.

Платов внезапно подпрыгнул на кресле, будто его тряхануло током:

– На каком основании?

У шефа, оказалось, существовали свои собственные заметки:

– Ксения Колчак. Двадцать семь лет. Ранее не судима, закончила факультет журналистки. Дочь Людмилы Парусовой и Анатолия Колчака.

– Ну, это все хорошо известно, - произнёс Калинкин.

– Она - проворный книжный червь. Закончила очень хорошую государственную школу. Не из тех левых колледжей, которые часто даже не аккредитованы, - Калинкин покраснел, его диплом 'Евразийской юридической академии' вызывал немало вопросов.

– Она не самая спокойная женщина, - сказал Сафонов.
– думаю, разменяла уже вторую сотню мужчин.

– Не верю ушам своим, - выдавил из себя Платов.
– Но как можно вносить ее имя в список подозреваемых только на основании её беспорядочных связей?

– Подожди. Дальше - больше. Она незамужем...

– Я тоже свободен, - встрял Калинкин.
– У вас что-то есть на эту девочку, так поручите мне её защиту. Действительно...

– ...но она уже однажды была обручена. С Михаилом Флеровым.

– Своим водителем?
– предположил Девадзе.

– Михаилом Флеровым?
– переспросил Сергей.
– Подождите-ка секунду... Мы, случайно, говорим не о Мише-Пушке?

– О нём самом, - кивнул Сафонов.

– Эго немыслимо, - решительно произнёс Девадзе.

– Кто? Кто это такой?
– настойчиво добивался Калинкин.

– Этого не может быть, - сказал Оганян.

– Они даже сыграли свадьбу...на Мальдивских островах.

– Да кто это? О ком вы?
– Калинкин приподнялся над своим креслом как человек, пропустивший мимо ушей всю 'соль' анекдота, заставившего остальных изойтись от хохота.

Платов решил прекратить его страдания:

– Михаил Флеров, коллега. Ты же спортом не интересуешься... Он был хоккеистом, выступал в КХЛ за 'Локомотив'... Он был прекрасным снайпером: великолепная техника, мощнейший бросок...

– С обеих рук, - подсказал Гоча.

– Нет, не помню.
– Калинкин выглядел озадаченным.

– Вспомните, капитан. Михаил Флеров погиб в авиакатастрофе, по дороге на матч. Это вызвало чертовскую шумиху в... где же это было?

– В аэропорту Ярославля, при взлете, - напомнил Сафонов.
– Случилось это в сентябре одиннадцатого.