— Тяжелая фиговина была, сдается мне... — задумчиво сказал Опупин.

— А это не твое дело, махровый! — ощерился Бодяжник. Сунув обломок в ножны, он задумчиво почесал небритый подбородок и вдруг тихо сказал: — Что ж, пора нам отправляться в путь, мои друзья, мои маленькие верные товарищи...

— С этим я вполне согласен, — вполне согласился Фордо. — Но путь нам предстоит неблизкий... На чем мы поедем?

— Поедем? — Элерон вздохнул. — Если у вас нет денег, — а у меня их точно нет, — предлагаю ноги.

— Чьи? — полюбопытствовал Марси.

— Так, дайте подумать... — задумался Элерон. — Значит, четыре пары хрюккских ног, и одна пара — человеческих, очень благородного происхождения. Всего, значит, пять. А если у вас есть деньги, предлагаю купить вьючные велосипеды; эти штуковины нынче нарасхват.

Хрюкки не успели спросить, что за зверь «вьючный велосипед»: чердачная дверь с душераздирающим скрипом приоткрылась, и в щель осторожно заглянул Мавр «Барыган» Нарцисс. Он что-то ел недавно — это было заметно по разноцветным потекам на воротнике его рубашки и по половинке варенного вкрутую яйца, прилипшей к правой щеке. В руках владелец «Ишака» зачем-то держал украшенный кровавыми пятнами кистень.

Увидев, что хрюкки и Элерон бодрствуют, Мавр со смущенным видом спрятал кистень за спину.

— Как хорошо, товар... э-э, господа, что я поместил вас на чердак! — дрожащим голосом заявил он.

— Волк тебе товарищ! — ощерился Бодяжник.

Кабатчик смутился:

— Ну зачем же так грубо... Да, серый волк мне товарищ, но это не повод для оскорблений! Так вот, господа, под вашим бардаком... Ну изжога! Чердаком... Я употребляю синонимы слова «апартаменты», разумеется!.. Так вот, этой ночью, этажом ниже, произошел ужасный «трах-тарарах»!

Хрюкки недоуменно переглянулись, а Бодяжник вдруг покраснел и начал хрипло дышать.

— Неужто групповое? — спросил он с затаенной надеждой.

— Нет, двойное, — отрезал Барыган, и взгляд Элерона сразу потух.

— А цепи были? — вяло поинтересовался он.

— Нет, только морковный сок.

— Погоди... Ты хочешь сказать...

Кабатчик ткнул пальцем в пол:

— Я хочу сказать, что там были только два мужика.

Элерона передернуло от отвращения.

— Ладно, Ячменная Задница, — выразился он. — Отчаливаем мы и вещи собираем; наш якорь поднят, в море уплываем! — Он поперхнулся и сердито взглянул на хрюкков. — Это все вы! Уже до стихов довели человека!.. Короче, дядя, мы уходим в путь; от радости ты удавиться не забудь!

Ячменная Задница... э-э, Мавр «Барыган» Нарцисс дико обрадовался, но сделал вид, что страшно опечален.

— Уходите? Так скоро?

— Фа, фак фкоро! — подтвердил Элерон, затягивая зубами шнурки на ботинках.

— Что ж, доброго пути... — Подумав, Мавр решил сделать широкий жест и предложил: — Кому на опохмелку, дуйте вниз; выпивка за счет заведения!

Зря он это сказал, ибо через миг его стоптали хрюкки. Элерон выскочил следом и от полноты чувств поцеловал Барыгана в лоб.

Народу в зале было немного. Не было даже гномов, которые ушли добывать деньги на вечернюю попойку. Возле эстрады дрались пьяные официанты. Из кухни доносились истошные вопли: «Не надо меня на мясо!» Все выбитые вчера глаза, зубы, оборванные уши, отрезанные конечности и соструганная с троллей чешуя были аккуратно сметены в большую кучу посреди зала.

Опрокинув в глотку восьмую порцию «Кровавой Мэри», Фордо стряхнул слезинку с ресниц. Какое замечательное заведение! Как хочется поселиться здесь навсегда! Но... кольцо на его шее налилось тяжестью... Оно звало его в дорогу! Фордо вздохнул... Потом пнул под дых какого-то шибздика, который из-под стола пытался срезать кольцо, встал и вышел во двор.

За велосипеды пришлось отдать кучу денег. Эти модные трехколесные агрегаты мастерили тролли-раскольники с правого берега реки Баранбедуин (на левом берегу этой реки жили тролли-буддисты, они тоже что-то мастерили, но вот что — это оставалось тайной).

Фордо с опаской оглядел свой велосипед со всех сторон: стальная рама с деревянным седлом и двумя рукоятками, позади — небольшой кузов, в который можно положить вещи; крепкие, почти круглые дубовые колеса; ржавая цепь, пара педалей...