– Если та дверь окажется не той, что нам нужна, мы проверим двери на корабле, идет? – его зеленые глаза в темноте ночи казались сияющими, как две маленькие звезды.

– Идет.

Договорившись, мы тихонько вышли из леса. Я старалась дышать ртом, потому как каждый шаг, приближавший нас к двери, усиливал паривший вокруг смрад. Вокруг не было ни души, тишину разбавляли только наши тихий шаги и плеск реки. Кучи бесполезного дерева, не иначе, как по недоразумению богов, бывшие суднами, выглядели безжизненными.

Не смотря на это, мы двигались, пригнувшись, и таким образом преодолели половину пути. Волнение, не смотря на все мои усилия все это время, тихонько жужжавшее мне на ухо, смолкло. Я выпрямилась, намереваясь преодолеть оставшийся путь, не заботясь о бессмысленных предосторожностях и поскорее покинуть этот негостеприимный мир. Спустя мгновение в ладони от моего лица пролетела стрела, с глухим свистом рассекая густой смрад. Я схватила своего напарника за руку и, что есть мочи припустила к цели. Но успела сделать и двух шагов, когда мою ногу насквозь прошила очередная стрела.

Боль, явившаяся с опозданием, заставила меня закричать. Потеряв равновесие, я споткнулась и упала на гнилые доски, обливаясь слезами. Джек, не теряя времени даром, бесцеремонно подхватил меня на руки, чем вызвал новую вспышку боли. Сквозь мокрую пелену, застилавшую глаза, я смогла разглядеть лишь то, что у него самого в плече застряла стрела. Сердце бухало в ушах. Сквозь уши, будто забитые ватой я услышала, как рядом раскрылась скрипучая деревянная дверь и как она захлопнулась. Снаружи нарастал шум. Я смогла заставить себя прекратить всхлипывать и спросила тяжело дышавшего спутника:

– Неужели эта дверь не та?

Он не ответил, лишь аккуратно ссадил меня рядом с непонятно откуда взявшимися здесь мешками с зерном, и открыл дверь, попутно превращаясь. В этот раз время не замедлилось, но в этом и не было нужды. Я едва успела заметить, как мой высокий поджарый спутник превратился в большого белого кота, который, встав на четыре лапы, распахнул при этом дверь. Вместе с этим в глаза ударил яркий дневной свет, заставив их слезиться.

Мысли мгновенно пронеслись в голове: «Мы в другом мире и не знаем, что там за битва». Я вскочила, забыв о раненной ноге, за что получила разряд боли, от которой вновь хлынули слезы. Но главное я сделать успела, а именно закрыть дверь и повиснуть на оборотне, не давая ему выйти. Он огрызнулся, лязгнув зубами у меня прямо перед лицом. Но я продолжала его держать, надеясь, что он успеет обернуться раньше, чем откусит мне голову.

Все это время я не переставала плакать, пуская слезы в пушистый белый мех. Боль в пробитой конечности, мир, в который мы попали, путь валькирии, навязанное замужество – все это отступило в тень. В моей голове была лишь одна-единственная мысль, что Джека нужно удержать во что бы то ни стало. Поглощенная этим, я не сразу почувствовала теплое касание кожи к моему лицу. Джек вновь стал человеком, этот человек обнимал меня и поглаживал по спине, приговаривая:

– Тише, тише, судьба моя.

Я слабо улыбнулась сквозь слезы:

– Арьянэт, Джек, меня зовут Арьянэт.

В его крепких объятиях я чувствовала себя в безопасности. Уютное спокойствие, наполнившее мою душу в тот момент, я не ощущала, казалось целую вечность, с Вирипурии. Но одно лишь неосознанное движение привело к тому, что ногу пронзила резкая боль, из-за которой я дернулась и устало уронила голову оборотню на плечо. Из глаз вновь полились слезы, запас которых казался бесконечным.

Но человек, резко распахнувшей дверь, разрушил стену, которой мы отгородились от всего мира, своим появлением и словами:

– Не двигайтесь, и я не причиню вам вреда.

В воздухе разлился знакомый тонкий аромат, который касаясь ноздрей, едва уловимо холодил их. Свет, ворвавшийся вместе с мужчиной, ослеплял и в первые мгновения мешал разглядеть вошедшего. Но бесцветный голос, в котором не угадывались ни подобающая моменту осторожность, ни ярость мог принадлежать лишь одному человек. Мне понадобился лишь беглый взгляд привыкших к свету глаз, чтобы убедиться в том, что каким-то невероятным образом, мое предположение оказалось верным.

– Хокен?

Вместо ответа Главный гончий сделал шаг к Джеку, еще державшему меня в объятиях, и молниеносно ударил его кулаком по лицу.

– Хокен! Что происходит? – от шока голос сделался тонким, как мышиный писк.

Но оборотень уже взвился и с быстротой принял облик гадюки. Со зловещим молчанием он бросился на моего жениха и почти успел укусить, замерев всего в одном ногте от обнаженной кожи, под разорванным рукавом. Очевидно, Гончий использовал тоже заклинание, что применил к волку, от которого меня спас в лесу. Я успела заметить, что он был в кафтане, который я ему сшила из добытой шкуры несколько дней назад, хотя казалось, что прошла целая вечность. «Не был ли тот волк оборотнем?» - промелькнуло у меня в голове.