– Я уснула?

Я не смог удержаться и рассмеялся, столько в этом тихом голосе было недовольства собой.

– Вижу тебе уже лучше.

Она села на кровати и осмотрелась.

– Где мы? Долго я проспала? Тебе было пророчество?

– Да. Думаю, мы можем идти, - я проигнорировал остальные вопросы, ведь это было уже не важно: в стене вновь появилась дверь.

Пока моя спутница выбиралась из пухового заточения, я закинул на плечо рюкзак и взял в руки подсвечник. Уже взявшись за ручку, я вспомнил о встретившемся мне незнакомом слове.

– Арьянэт, ты не знаешь, кто такие суккубы?

Она призадумалась и нахмурила брови, припоминая.

– Сколь мне помнится, они потомки демонов и обладают особыми чарами. По-другому их можно назвать обольстительницами.

Я услышал достаточно и повернул ручку двери, желая увильнуть от возможных вопросов. В глаза ударил яркий свет, и мы вновь оказались в комнате с дверями. Азалия и Хокен мило ворковали, ожидая нас. В первые моменты, когда я это увидел, во мне снова закипела ревность, но стоило вспомнить о том, что рассказала Арьянэт, и все стало выглядеть несколько иначе.

Теперь я мог разграничивать себя настоящего и ту постороннюю сущность, которая прилипла ко мне как колючка. Обнаружив это, я смог с нею бороться и волевыми усилиями загонять в угол.

АРЬЯНЭТ

Я испытывала чувство вины оттого, что проспала практически все время пребывания в первой комнате. Однако совесть согласилась пойти на компромисс из-за разливавшейся по телу бодрости. Когда мы заходили в комнату, я была самым усталым человеком в мире, но теперь от этого не осталось и следа. Хокен и Лисса, уже ждавшие нас, рассказали лишь то, что пророчество, как и предполагала, получила подруга.

– Итак, теперь нам надо попасть во вторую и четвертую комнату. Предлагаю обсуждать это за едой.

Мы разобрали заготовленных заранее кроликов и принялись есть. Мясо было холодным, но оттого не менее вкусным. Питьем нам послужила фляжка бесконечной воды, которая, как мы к счастью сразу предположили, утратила свои свойства. Разделив оставшуюся воду поровну, мы стали обдумывать дальнейшие действия.

– Пока мы вас ждали, я уже перебрала возможные комбинации в уме, - начала Азалия, - мы можем попасть только в четвертую комнату, пройдя туда все вместе. Но вот во вторую нам никак не попасть.

– Получается, что кто-то останется без пророчества? – я ощущала благостное удовлетворение жизнью, оттого мне было совсем не жаль остаться без предсказания.

– Я должен сказать, что надеюсь, что без пророчества останусь я, потому что другой расклад был бы несправедливым по отношению к тебе, - Хокен-Элион посмелел и, несмотря на его слова, вид имел совсем не виноватый. Видимо его деятельная натура не позволяла ему тратить много времени на подобную чепуху. - Но есть и другие мысли на этот счет. Не так плохо, что кто-то из нас двоих не получит пророчества, если мы сможем отсюда выбраться. Но мне сдается, что тот, кто нас сюда поймал, не отпустит нас до тех пор, пока мы не откроем все двери.

Хоть Голос и не почтил нас своим неосязаемым присутствием, я почти услышала «хе-хе».

– Предлагаю, прежде сходить в четвертую дверь, а после, как вернемся, решим, как попасть во вторую, - я уже достаточно времени провела в бездействии и не хотела продолжать в том же духе.

Цифра, как и прежде, засияла, когда набрался нужный числовой корень поднесенных браслетов. Внутри, как и прежде, оказался непроницаемый для ночного зрения мрак. Дверь, как и прежде, захлопнулась за последним вошедшим. И стоило этому произойти, как воцарилась непроницаемая тишина, в которой я не слышала даже собственного дыхания, лишь биение сердца, отдававшееся в ушах. Я стала водить руками вокруг, желая нащупать кого-то из друзей, если уж услышать не получалось, но не нашла их. Я решила пройти вперед, продолжая ощупывать окружавшее меня пространство, но пальцы упирались в пустоту.

Где-то глубоко внутри меня зарождался страх, я закричала так сильно, как только могла, но не услышала ни звука. Этим я добилась лишь того, что в легкие набился окруживший меня осязаемый мрак, лишая возможности дышать. Некоторое время я судорожно металась в небытие, пока не поняла, что до моих ушей доносится приглушенный звук. Я замерла, прислушиваясь, но все вновь стихло. Подняв руку с желанием прочистить ухо, я вновь услышала приглушенный звук. И тогда меня осенило: я была в воде! Стоило мне это осознать, как воздуха в легких стало катастрофически не хватать, и я изо всех сил поплыла вверх, отчаянно надеясь на то, что вскоре снова смогу вдохнуть.

Плыть пришлось недолго, вскоре глаз коснулся слабый свет, едва пробивавшийся сквозь толщу воды. Я успела выбиться из сил, с каждым разом все медленнее шевеля руками и ногами. В груди появилось жжение, усиливавшееся с каждым движением. Когда грудная клетка готова была уже взорваться болью, я, наконец, выплыла на поверхность. Первый же вздох до хруста в челюстях оказался болезненным, но какое же это было восхитительное удовольствие – дышать.

Когда я пришла в себя достаточно, чтобы обратить внимание на то, что происходит вокруг, я огляделась и ахнула. То, что я прежде приняла за свет, было тысячами свечей, которые освещали большой, если не сказать огромный, бальный зал. Я же вынырнула в фонтане, вода в котором теперь едва доходила мне до колена. Однако самым странным из того, что обнаружилось вокруг, были дамы и кавалеры, разодетые в яркие одежды и замершие на месте. Они выглядели так, будто приготовились в ожидании музыки, чтобы начать танец.