– - Деньги есть?

– - Денег нет, и не будет. Родственников нет. Имущества нет. Я полностью признаю вину.

– - Ты понимаешь, какие последствия? Тем более говорят, что ты чужую вину берёшь на себя. Подумай, парень.

– - Мне не о чем думать. Пистолет нашёл. Хотел сдать в полицию. Спрятал в поленнице. Всё.

– - Как хочешь.
– адвокат пожал плечами.

За окном светало. Адвокат откровенно дремал, спал, откинув голову назад.

Следователь несколько раз предложила Ивану рассказать правду. Но он стоял на своём.

Потом его повезли в СИЗО. Удушливый запах, смрад в коридоре. Камера обделана белым кафелем.

– - Заходи, голубок...

Два дня Ивана били по телу. Не по лицу. Бросали тетрадь в лицо, требовали, чтобы он написал чистосердечное признание, что он дал ложные показания. Он молчал. Несколько раз пытался ответить на побои, но его сбивали на пол и пинали ногами. Не давали спать.

Через полтора суток повезли в суд, избирать меру пресечения. Хоть там бить не будут, а в машине можно немного поспать.

Конвой его сразу отделил от остальных сидельцев молча, повёл по коридорам суда и завёл в пустое помещение зала судебных заседаний.

Там его встретил моложавый мужчина в ослепительно белой рубашке. Дорогом костюме, лакированная обувь отражала свет люстры, золотые тонкие часы. Одеколон просто манил своим дорогим ароматом. Он улыбался во все свои тридцать два фарфоровых зуба белоснежной улыбкой.

– - Я - ваш новый адвокат. Вот договор, подпишите.

– - У меня нет денег.

– - Всё уже оплачено.

– - Кем?
– Иван насторожился.

Такой адвокат стоит дорого. И его оплатить мог, пожалуй, только Карабас Барабас. А к нему в ещё большую зависимость попадать Ивану не хотелось.

– - Не переживайте. Вам необязательно знать. Но вы не должны никому за мои услуги. Так просили передать.

Иван подписал. Молча смотрел.

– - Проходите. Это мой стол на время заседания.
– он показал рукой. Там был накрыт стол. Нехитрая еда. Вареная картошка, жареное мясо, кофе, хлеб с маслом, конфеты.
– Кушайте. А я буду говорить.

Ивана дважды приглашать не нужно. Он быстро, жадно ел, пропихивая почти целые картофелины в рот пальцем.

– - Придерживайтесь той линии, которую вы избрали. Повторяйте как попугай, что и раньше говорили. А мы облегчим максимально вашу участь. Понятно?

– - Угу.
– с набитым ртом лишь сумел промычать Иван.

– - Да, вот. Это вам с собой.

Адвокат показал на большой пакет, набитый продуктами, чаем, сигаретами.

– - Я не курю.

– - Это не вам, а в новую камеру. Там представиться надо. Да, на ваш счёт арестованного, положили необходимую сумму. Так, что вы можете в камере пользоваться телевизором, холодильником наравне со всеми.

– - Меня переведут из "пресс-хаты"?

– - Вы туда не вернётесь.

Иван быстро всё съел, крошки собрал аккуратно и забросил в рот.

Суд продлил содержание под стражей на два месяца.

Иван прибыл в новую камеру. Зашёл, перекрестился на образа. За столом в центре камеры сидели люди.

– - Иван. Статья 222 УК РФ. Незаконный оборот оружия. Православный.

Народ молча смотрел. В центре крепкий мужчина:

– - Статья нормальная. Не "кефирная". Проходи, парень. Вон там твоя шконка.

Он кивнул на свободную. Не возле унитаза.

– - Подходи к столу, рассказывай.
– продолжил "смотрящий" за камерой.

Иван, молча, поставил пакет на стол, пододвинул к старшему.

– - Молодец. Это правильно.

Из чая тут же начали варить чифирь.

Иван рассказал свою историю как он сел. "Смотрящий" лишь ухмылялся молча. Когда все потянулись за кружками за варевом из чая, старший прошептал Ивану в ухо:

– - Не знаю кто за тобой стоит, но очень авторитетные люди, -- он показал пальцем в потолок.
– сказали, чтобы тебя в хате никто пальцем не трогал. Очень уважаемые люди. Так, что, Иван, ничего не бойся. Тут тебя пальцем никто не тронет, но и не хами сам. Усёк?

– - Да.
– Иван кивнул.

Ивана вызывали на допросы. Адвокат всегда присутствовал на них. Всякий раз передавал пакет со снедью Ивану. Всякий раз добивался отдельного помещения и кормил от пуза. Спустя три месяца состоялся суд. Был адвокат. Был даже представитель от трудового коллектива. Мужик потрёпанного вида, но с доверенностью, всё чин-чинарём. Вот он и вдохновлено рассказывал, как Иван работал в бригаде и как тащил на себе пять километров по пояс в снегу на волокуше раненного товарища, которого привалило сосной. Как он в голодную неделю, из-за непогоды не могли привезти продукты, а вокруг бегали стаи голодный волков, отдал последнею краюху хлеба. Если бы не судья, то этот "представитель", которого Иван в глаза не видел, ещё часа два рассказывал какой замечательный человек и работник Иван. Судья прервал монолог.