Шрифт:
Поначалу всё было Ивану в диковинку в шахте. Никогда не страдал клаустрофобией, но когда первый раз зашёл в клеть с тридцать шестью другими шахтёрами, на плечо опустилась тяжеленная рука "Турбомуфты", он на голову выше не маленького Ивана:
– - Добро пожаловать в ад. Сейчас чертей будем гонять. Уголь у них воровать.
У Ивана что-то внутри ухнуло, и он понял выражение "Душа ушла в пятки". Хотелось раскидать всех, и с криками, распахнуть огромные, тяжёлые двери клети лифта на горизонте, вырваться, выпрыгнуть, остаться наверху.
Только большим усилием воли сдержал себя. Сглотнул слюну, вытер пот, что лился ручьём по лицу из-под каски, через силу обернулся к "Турбомуфте" и улыбнулся:
– - Никогда не был в аду. Всё в первый раз.
Здоровяк продолжил:
– - Привыкай! Значит, погоняем чертей, чтобы грешников нечем было жарить. Попадёшь в ад, а там холодно. Весь уголь шахтёры вырубили, и на поверхности в топках сожгли. Это как в бородатом анекдоте: "Русский и американец попадают в ад. Им на выбор американское или русское отделение ада. Каждый выбрал по своей национальности. Через полгода встречаются. Русский:
– - Как дела?
– - Всё хорошо.
– отвечает американец.
– Два часа на раскалённой сковородке, и целый день свободен. Девки, карты, выпивка. А у тебя?
– - Как всегда. То угля не завезут, то сковородок на всех не хватает!"
Все вокруг хохотнули.
– - Нормально. Наш парень!
– улыбнулся рядом "Хитрый", фамилия у него Хитрук.
– Обычно новички начинали скулить. Некоторые на ходу выпрыгивали. Ох, и машинистка на "рукоятке" ругалась!
Все, кто был в спускающейся клети, громко смеялись, вспоминая такое "посвящение" молодых.
"Рукоятка" - это дореволюционное название погрузочной площадки, в клеть.
Так же как и не шахтёры откатывали-закатывали дверь клети и на горизонтах распахивали двери, а стволовой. В шахте всё строго. Не твоё - не лезь. Инициатива наказуема. Не обучен - не лезь! Слишком много жизней зависит от случайностей. А эту случайность и сама природа подкидывает, и люди тоже немало... Хотя и "стволовых" шахтёры из забоя особо не жаловали никогда. С дореволюционных времён. Шахтёры в лаве уголь рубят, а стволовой прохлаждается, по их мнению у подъёмника.
Если план выполнили в смену, и досрочно идут на выход, то стволовой не торопится поднимать на гора. Созванивается с начальством. А ты стой перед клетью, переминайся с ноги на ногу. Вот и костерят стволового на чём свет стоит.
Спускались вниз по стволу на двести пятьдесят метров. Второй ствол - на пятьсот метров под землю. Другой горизонт.
Главное - не думать, что над тобой полкилометра земли.
Иван проходил обучение в составе группы. Там рассказывали про одну шутку, которую регулярно проводили над учениками.
Сидит шахтёр, обедает. Разложил свой обед. Слышит голоса. Прислушался. На учёбу молодёжь ведут. Сдёрнул с себя сапоги. Ноги под себя спрятал. Насыпал в сапоги породы, засунул под отвал. Сидит, ест, морда умная. Не видно портянок.
Школяры подошли, вежливо поздоровались. Смотрят, сапоги торчат.
– - А это чьи сапоги?
– спрашивают школяры.
– - Товарища завалило.
– вздохнул, перекрестился, откусил кусок хлеба с колбасой.
– Сейчас его забутовку освою, ему-то она ни к чему. Потом свою. А затем и откопаю товарища, наверх потащу. Вы, парни, на обратном пути, подходите, как раз поспеете, поможете.
Остолбенели юноши. Один самый смелый, тяжело сглотнул слюну, робко спрашивает:
– - И часто у вас такое?
Обманщик сочувственно осмотрел их:
– - Сколько вас, ребятки?
– - Двенадцать.
– - Эх!
– тяжело покачал головой старый шахтёр.
– на неделю, может, и хватит!
Юноши быстро развернулись и бегом на выход. Ох, и песочили потом шутника! Хотели выгнать. Он им резонно заметил:
– - А на хрена вам трусы нужны?
Подумали. Оставили. Лишили премии. Но шутка прижилась на шахте. Периодически пытались учеников, стажёров разыграть, но их заранее предупреждали. Не проходило. Но вид жуткий, когда из отвала сапоги торчат. Как будто точно кого-то завалило. Некоторые для правдоподобности ещё и штаны старые породой набивали и в сапоги вставляли.
Шахта работает в четыре смены. По шесть часов смена. Но если ты в проходке, на самом дальнем участке, то уже не шесть, а восемь часов. Час до места топать, час назад. Комбайн рубит уголь, на сочленённую транспортёрную ленту, кидает. А когда уголь перекидывается с ленты на ленту, зачастую забивается на перекидочном стыке. Хоть и нависает одна лента над другой, но всё равно, по закону подлости, или иным неведомым правилам, всегда забивается.
Вот у Ивана и задача - не давать забиться. И должность самая простая. Низовая. Горнорабочий подземный. ГРП - так сокращённо. Работа тяжёлая, мокрая, грязная, не требующая никакой квалификации, только здоровья и сил. Не давай забиться конвейеру, чтобы уголь перетекал с одной ленты на другую. Что упало - подбери, забрось на ленту.