Одна нога была очищена, а со второй было сложнее, там была твёрдая порода, скальник, уголь, большой кусок породы придавил, раздавил бедро. Штанина была порвана и мокрая. Иван, как мог, пытался свалить камень. Не получалось. Ему не хватало упора, да, и амуниция спасательная мешалась.

Шпала вынул загубник и заорал в темноту:

– - Старик Шубин! Помоги!

Вставил загубник и кивнул Ивану. Тот снова вставил лопату и попытался сдвинуть каменюку. И камень пошёл в сторону отваливаться. Как будто точно старик Шубин пришёл на помощь.

Иван смотрел на Шпалу. Потом схватил его под мышки, и, пятясь задом, пошёл на выход. Тащил по земле. В глазах темнело, кровь пульсировала в голове, в горле, глаза вылазили из орбит.

Он дотащил до своего рабочего места, попятился, выронил тело, обмяк, сел, завалился на бок, рот открылся, загубник вывалился изо рта, слетела каска, ударился головой о камень, наступила темнота. Полная. Абсолютная чернота.

В голове только и успело пронестись:

– - Всё. Конец. Как жалко. Я такой молодой! Мама!

Последний образ, что мелькнул в голове - мама. Та самая, когда они с отцом улетали в Сочи, она присела рядом с Иваном, и поцеловала его, а потом захлопнулась дверь. Он стоял перед этой дверь и плакал. Мама и папа ушли. Бросили его... Он долго плакал в коридоре, в надежде, что дверь откроется, и они вернутся. И тётя долго не могла вернуть его в комнату.

И как в кино снова закрывается дверь, отсекая его от жизни.

Воздух!!! Свежая струя воздуха льётся в лёгкие! Свет режет глаза. Выедает как пыль. Больно.

Иван застонал. Больно - жив. У мёртвых ничего не болит. Закашлялся, повернув голову в сторону, сплевывая тягучую слюну.

– - Очнулся.
– голос Шпалы.

– - М-м-м!
– лишь промычал Иван.

– - Лежи, лежи, спаситель!
– Шпала похлопал его по плечу, чтобы тот не вздумал встать.

Иван всё-таки открыл глаза. Больничная палата, на лице кислородная маска. Голова забинтована, в локтевом сгибе иголка, поднял глаза -капельница.

– - Как?
– прохрипел Иван.

– - Спасатели нас вытащили. У тебя отравление, ну, и голова сзади разбита, когда падал, наверное. А у меня перелом, и сдавленная травма. И перелом не сложный. Повезло. Ты и старик Шубин помогли. А так бы я без самоспасателя не долго протянул бы! Спасибо тебе! А то, как бы моя Муся без меня-то. А вот сейчас на коляске покатаюсь, и вперёд! Как молодой на танцы! Все девки мои!

Иван жестом остановил его речь, поманил к себе, горло жутко пересохло.

– - Как остальные?
– просипел он.

– - Нормально. Чудо чудное. Всех спасли. Подробностей не знаю. Поднимешься - обойдёшь своё звено. Про тебя спрашивали. Я всем рассказал, что ты - герой.

Иван лишь махнул рукой. Шпала утомил его своим трёпом. Очень хотелось пить.

– - Вы опять здесь?
– раздался звонкий девичий голос.
– Марш в свою палату! Не положено вам находится в палате интенсивной терапии!

– - Всё, всё, доктор, уезжаю. Он в сознание пришёл! Он - герой! Меня спас!

– - Не мешайте!
– голос строжится.
– мы сейчас осмотрим героя.

Она подходит, наклоняется... Иван открывает глаза. Она! Девушка в белом с изогнутой палкой!!! Смерть! Костлявая! Достала в больнице!!! От ужаса он вжался в подушку. Нет сил пошевелиться, не то чтобы бежать! Паралич. Пот повалил с него.

– - Что с вами?

Лицо напряженно, пытается понять, что происходит.

– - Я ваш лечащий врач. Меня зовут Элла Вадимовна. Вы слышите, понимаете меня? Вы понимаете? Ответьте!

Иван с трудом сглотнул, в горле по-прежнему сухо:

– - У вас есть собака?

– - Какое имеет значение? Вы понимаете, где вы?

– - Да, всё я понимаю. У вас есть белый королевский пудель?

– - Да.
– удивлённо потянула доктор.

– - Вы гуляли в парке утром вчера? В белом платье и шляпке?

– - Да.
– снова удивилась она.

– - Я просто вчера шёл и увидел вас. Очень красиво. Любовался.

– - Это вы? С кружкой? Вы мне помахали.

– - Да.
– Иван обратил внимание на правую руку, на безымянный палец, он был без кольца.

В проёме двери стояла коляска со Шпалой, одна нога была в гипсе и выступала спереди как таран, с боку торчали костыли. Он смотрел на доктора, которая наклонилась над Иваном. "Колясочник" поднял большой палец руки вверх, мол, красивая девица!

Через два дня Ивана перевели в обычную палату. Он начал передвигаться. Первым делом навестил своих товарищей. Шаповалов у него был экскурсоводом. Выжили все. Были раскиданы по разным отделениям. Кто-то был на вытяжке, сложный перелом, у кого-то было отравление как Ивана, у кого-то сотрясение мозга. Но все живы! И это самое главное. И все шли на поправку.