Шрифт:
И в массе шли в земские начальники армейские офицеры, совершенно ни к какому делу, кроме строевой службы, не подготовленные, преимущественно из тех же незадавшихся общественных элементов [90] .
Из представителей военной власти не могу не упомянуть о начальнике местной пехотной дивизии Василии Павловиче Данилове, как о хорошем службисте, проявлявшем большую заботливость о солдатах и умело и эффективно подтягивавшем командный состав. Хороший был и семьянин Василий Павлович, примерный муж и отец. Милая и умная жена его Ольга Николаевна своею приветливостью и гостеприимством придавала особую привлекательность посещениям их дома многочисленными друзьями и знакомыми. Но лучшим украшением этого дома была старшая дочь Василия Павловича Ольга Васильевна, вышедшая замуж за ямбургского помещика, бывшего местного уездного предводителя дворянства графа Георгия Николаевича Сиверса [91] .
90
Институт земских начальников был введен в 1889 г. одновременно с ликвидацией института мировых судей, функции которых отошли к земским начальникам, соединявшим в своих руках административную и судебную власти. Главная функция земских начальников состояла в контролировании деятельности крестьянских общин. Скептическая оценка, данная В. Б. Лопухиным личному составу земских начальников, соотносится с аналогичной оценкой, принадлежащей графу С. Ю. Витте, который писал: «Все земские начальники, собственно говоря, не что иное, как провинциальные чиновники, назначаемые административною властью, обыкновенно это – отставные офицеры, юнкера, не окончившие курс высших учебных заведений дворяне, одним словом – лица самого второстепенного сорта. Конечно, я не говорю о некоторых исключениях, которые, может быть, есть; конечно, между земскими начальниками, как исключение, есть порядочные люди, люди соответствующие» (Из архива С. Ю. Витте. Т. 1. Кн. 1. С. 245, 246).
91
Вписано вместо: «Ольга Васильевна. Красивая, голубоглазая блондинка, нежная, женственная. Душевные ее качества не уступали внешним. И думается, что счастливым смертным должен был себя почитать удостоившийся стать мужем этой прелестной девушки граф Георгий Николаевич Сиверс, петербургский помещик, бывший уездным предводителем дворянства Ямбургского уезда».
Из местных красавиц, также военной среды, вспоминается величаво красивая, но слишком уж большого роста, дочь командира полка Ольга Ляпунова, в замужестве Халкионова.
В. П. Данилова, по выходе его в отставку с производством в генералы от инфантерии, сменил маленький, щупленький, нервно-порывистый генерал А. Ф. Риттих. Порывистостью слова и движений он производил впечатление совершенно припадочного. Однако ученый был генерал – Генерального штаба. Женат был троекратно. В Ярославль попал вдовым, после третьего брака. Старший его сын Александр Александрович, лицеист по образованию [92] , начавший службу в Департаменте полиции, сделал видную карьеру. Февральская революция застала его только что назначенным министром земледелия.
92
Т. е. окончивший Александровский лицей в Петербурге.
Начальником местного гарнизона в Ярославле был генерал Курлов – отец известного в связи с обстоятельствами убийства П. А. Столыпина и многими другими громкими делами Павла Григорьевича Курлова [93] , которого в 1907–1916 гг. мы последовательно видим во главе Департамента полиции, начальником Главного тюремного управления, командиром Корпуса жандармов, товарищем министра внутренних дел. По Ярославлю припоминаю П. Курлова молодым красивым офицером Лейб-гвардии Конно-гренадерского полка, приезжавшим на побывку к родителям. Его и красивую его сестру Екатерину Григорьевну я встречал в доме Даниловых, где бывала и ставшая женою Павла Григорьевича дочь крупного коммерсанта, ярославского городского головы Вахрамеева. В супружестве с Курловым счастлива она не была. Общий голос винил в этом Курлова. Прожили вместе супруги недолго. Вскоре разошлись.
93
П. Г. Курлов, будучи товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией, осуществлял высшее руководство охраной царской семьи и высших сановников, в т. ч. П. А. Столыпина, во время их пребывания в конце августа – начале сентября 1911 г. в Киеве. После совершенного 1 сентября Д. Г. Богровым смертельного ранения П. А. Столыпина П. Г. Курлов считался одним из главных виновников гибели премьера, а потому был уволен и над ним было начато следствие по обвинению в «бездействии». Дело П. Г. Курлова было прекращено в январе 1913 г. по повелению Николая II. Подробнее об этом см.: Тайна убийства Столыпина. М., 2003.
Глава 2. 1894–1896 годы
Я окончил Петербургский университет в 1894 г. Стал искать службу [94] . Из лиц, которые могли мне в этом помочь, имелся ход к Н. В. Муравьеву, бывшему в то время министром юстиции. Отношения завязались лет 15–16 перед тем в Ярославле, где мой отец был председателем окружного суда, а Н. В. Муравьев – прокурором. В самом Министерстве юстиции я устроиться, однако, не мог, не имея юридического образования, так как окончил физико-математический факультет. Но от Н. В. Муравьева ожидались хлопоты перед министром финансов С. Ю. Витте. Отец отправился со мною на прием к Н. В. Муравьеву. Отнесся он к нам приветливо. Взял заготовленную памятную записку с изложением ходатайства, обещал срочно передать С. Ю. Витте и посоветовал, не откладывая, пойти к нему на ближайший прием.
94
Вписано вместо: «27-го мая 1894 г. Дата запомнилась потому, что пришлась на день моего рождения. Мне исполнилось 23 года. Дела моих родителей были в то время достаточно плохи. Надо было позаботиться о службе, чтобы снять с семьи материальную заботу обо мне».
Через несколько дней отправились мы с отцом в Министерство финансов на Мойку. Как водится, пришлось подождать. К собравшейся публике вышел Витте и стал обходить посетителей. Дошел до нас. Отца он знал. Сказал, что предупрежден о нашей просьбе Н. В. Муравьевым. Принял от меня прошение, передал секретарю и направил меня к директору Департамента железнодорожных дел финансового ведомства В. В. Максимову.
Отдохнув после выпускных экзаменов в университете с месяц, я был определен в тарифное отделение железнодорожного департамента счетным чиновником на оклад в 50 руб. в месяц. Одновременно был оставлен при университете по кафедре астрономии у профессора С. П. Глазенапа, без стипендии.
Департамент, в ту пору недавно учрежденный, казенного помещения не имел и ютился над рестораном Кюба, в угловом доме на Большой Морской ул<ице>, по левой ее стороне, у Кирпичного переулка [95] . Начальником отделения, в которое я попал, был некто Бяловеский, ревностный служака, начальством ценимый, но совершенно невоспитанный человек, покрикивавший на своих сослуживцев иногда в крайне грубой форме. Далеко ли я от него стоял или по другой причине, но мне не пришлось испытать на себе грубости его обращения. Впрочем, я заранее приготовился к самому резкому отпору. Столоначальниками были сын известного художника-живописца А. И. Крамской и П. П. Бельковский, помощниками столоначальника – Н. П. Дорофеев и женатый на дочери нововременского критика Буренина А. Г. Ковалев. Меня засадили за расчеты впервые вводившегося в ту пору поясного пассажирского тарифа и за проверку стоимости проездных пассажирских билетов [96] . Приходилось заполнять тарифными ставками целые простыни, склеивая бумажные листы по частям на полу, так как на столах места не хватало. Я ожидал работы, требовавшей хоть сколько-нибудь соображения. Недовольный порученным делом, задавался вопросом: для того ли требовалось проходить интегрирование дифференциальных уравнений и небесную механику? С большим основанием я задавался тем же вопросом, работая над записями С. П. Глазенапа по производившимся им наблюдениям переменных звезд без применения какого-либо измерителя яркости, на глаз. Наблюдения, не имевшие ни малейшего научного значения. Скучная была работа.
95
«Кюба» – ресторан в Петербурге, существовавший с 1840-х гг. и первоначально называвшийся «Restaurant de Paris». В 1887–1894 владельцем ресторана был французский повар Жорж Кюба, который и дал ему второе название, бытовавшее и позднее, хотя с 1894 рестораном владел Альмир Жуэн. Находился на углу Большой Морской улицы (д. 16) и Кирпичного переулка.
96
Общие пассажирские тарифы были введены в 1893 г. и действовали до их пересмотра в 1904–1908 гг. См. о них: Краткий отчет о деятельности тарифных учреждений и Департамента железнодорожных дел за 1889–1913 гг. СПб., 1914; Соловьева А. М. Железнодорожный транспорт России во второй половине XIX в. М., 1975.
Поклеив тарифы, проверив расчет нескольких серий проездных билетов, я переходил в служебные часы, когда не было работы, к решению ребусов, шарад и других головоломок из «Петербургской газеты» [97] , прислушивался к беседам сослуживцев, изредка и сам участвуя в них. Смеялись, шутили, пока не появлялся Бяловеский. Тогда разговоры умолкали. Чиновники зарывались в бумаги, как застигнутые за шалостями школяры.
Осенью в Крыму неожиданно, после недолгой болезни, скончался император Александр III. В департаменте нас приводили к присяге новому царю Николаю II. Вслед за похоронами Александра III, состоявшимися в Петербурге в Петропавловском соборе, Николай II вступил в брак с принцессой Гессен-Дармштадтской Алисой (имп<ератрица> Александра Федоровна) [98] .
97
«Петербургская газета» – ежедневная «политическая и литературная» газета, выходившая в 1867–1917 гг.
98
Николай II вступил в брак с Александрой Федоровной 14 ноября в Петербурге, между тем как его отец был похоронен неделей раньше, 7 ноября 1894 г. Незадолго до смерти Александр III специально для ускорения свадьбы вызвал будущую супругу сына в Ливадию (Дневники императора Николая II. [М., 1992]. С. 46, 48; Кривенко В. С. В Министерстве двора: Воспоминания. СПб., 2006. С. 236).
На службе в Департаменте железнодорожных дел я чувствовал себя умеренно хорошо. Стали поговаривать, что особенно приятно, а по размеру содержания и более выгодно служится в Департаменте торговли и мануфактур, где директором был в ту пору модный, даровитый, кипучей деятельности человек – В. И. Ковалевский.
Я был вхож к сенатору В. В. Калачеву, играя с ним в винт, когда не составлялось для него лучшей партии. Однажды пришлось играть с зашедшим к Калачеву В. К. Плеве, бывшим в ту пору государственным секретарем. Не помню, кто был четвертый. По молодости моей и скромности положения присутствие Плеве меня немало смутило, и играл я плохо. Калачев дулся и ворчал. Любопытно, как сделал В. В. Калачев свою карьеру. Ловкий оппортунист, он из либеральных предводителей дворянства пробрался в царствование Александра III в губернаторы и был губернатором весьма реакционным сначала в Харькове, а потом в Костроме, куда просил его перевести вследствие испугавших его в Харькове беспорядков. В Костроме позастрял. Стал мечтать о высших должностях в Петербурге. Случилось, что освободился пост директора Департамента земледелия. Решили взять не бюрократа, а испытанного сельского хозяина. Министру Островскому рекомендовали действительного знатока сельского хозяйства, рязанского крупного помещика и земского деятеля, брата Виктора Васильевича Калачева – Владимира Васильевича. Но Островский перепутал. Провел назначение не Владимира Васильевича, а губернатора Виктора Васильевича, знакомого с сельским хозяйством лишь постольку, поскольку сумел промотать не только собственное имение, но и земли и большое состояние своей жены. Назначенный директором Департамента земледелия по ошибке, В. В. Калачев на этой должности по некомпетентности не засиделся и был вскоре переведен в Сенат, а затем, благодаря умело использованным связям, в Государственный совет. Так вот этот самый В. В. Калачев предложил мне переговорить с В. И. Ковалевским и просить его взять меня в Департамент торговли и мануфактур. Хлопоты Калачева увенчались успехом. Я был назначен весною 1895 г. в делопроизводство по устройству Всероссийской выставки 1896 года в Нижнем Новгороде [99] . Содержание мое сразу повысилось до 100 р. в месяц. Начальником делопроизводства был Иван Николаевич Лодыженский, пожилой, маленький, редко некрасивый, но умный и образованный человек, говоривший и писавший на нескольких европейских языках, имевший все данные для крупной бюрократической карьеры, но ее не сделавший по причинам, доподлинно оставшимся мне неизвестными. Вредили ему, вероятно, его весьма дурной характер и, по-видимому, что-то в его прошлом, связывавшее его, между прочим, с Ковалевским, в молодости пострадавшим за «красноту» и сидевшим в крепости [100] .
99
Проведение, под патронажем Министерства финансов, Всероссийской промышленно-художественной выставки в Нижнем Новгороде было намечено еще при Александре III. При Николае II она была приурочена к его коронации, после которой выставка и проходила. Ее открытие состоялось 28 мая, закрытие – 1 октября 1896 г.
100
В начале 1869 г. В. И. Ковалевский, будучи студентом Земледельческого (впоследствии – Лесного) института в Петербурге, сблизился с революционером-террористом С. Г. Нечаевым, который, после организованного им в Москве зверского убийства студента И. И. Иванова, скрывался от полиции у В. И. Ковалевского и его знакомых. В январе 1870 г. он был арестован по делу С. Г. Нечаева и заключен в Петропавловскую крепость. В июле 1871 г. В. И. Ковалевский вместе с другими обвиняемыми предстал перед Особым присутствием Петербургской судебной палаты, которая оправдала его и освободила из крепости. Вместе с тем, В. И. Ковалевского лишили права поступления на государственную службу и отдали под надзор полиции. Он был близок к народникам на протяжении 1870-х гг., пока в 1879 г. не сумел добиться определения в Министерство государственных имуществ (Шепелев Л. Е. Воспоминания В. И. Ковалевского // Русское прошлое: Ист. – док. альм. СПб., 1991. Вып. 2. С. 6–9).