Эту-то работу посланцы партии всегда хорошо делали, надо отдать им должное. Так в колхозе имени Ленина появился новый председатель Талмуденко Тарас Харитонович, бывший военный, дослужившийся до сержанта, с осколком в левом легком. Среди своих боевых подвигов Тарас Харитонович всегда вспоминал дежурство у бункера, в котором, как мышка в норке, прятался Леонид Ильич Брежнев. Леонид Ильич избежал ранений и контузий, а сержант Талмуденко был ранен, госпитализирован, условно излечен и отправлен в тыл инвалидом третьей группы. Врачи в то время не решались разрезать легкое, чтоб извлечь осколок и сказали Тарасу: радуйся, что остался жив, и жить ты будешь еще очень долго. А осколок извлечем в следующей пятилетке, отдадим в музей с надписью: фашистский осколок не прижился в легком сержанта Талмуденко.

И вот Тарас Харитонович, живчик по природе, и выпивоха из-за фашистского осколка в ожидании следующий пятилетки, не знал, что делать с этим разваленным колхозом имени вождя мировой революции? а бис его знает! Но надо с чего-то начинать. Даже инвалиды обязаны строить коммунизм.

– Начнем с секретаря партийной организации, - сказал он неожиданно самому себе и стукнул сам себя костылем по лбу от великой радости.

Парторгом может стать кто-то из местных. Надо пробраться в школу: там должны быть на двух ногах, с обеими руками, имея за спиной жизненный опыт и образ великого Сталина в голове.

Начальная школа, в которой было всего пять учеников и четыре преподавателя, выдвинула парторгом Юхимовича, у которого было два диплома - один об окончании университета, другой о...невозможно найти определения..., эдакая маленькая книжечка красного цвета с бородкой Ильича, приподнятой кверху, именуемая партийным билетом. Это был билет в скудный пока что, коммунистический рай еще при социализме. Молодой, энергичный, невыразимо идейный, с Лениным и Сталиным в груди и томами Маркса-Энгельса в голове, Юхимович в колхозе родился, в колхозе вырос, сбежал в университет на учебу и в колхоз имени того же дорогого Ильича вернулся обратно. Подать сюда Юхимовича! Выдвинуть Юхимовича на партийную работу.

Андрей Юхимович сначала долго отмывался от деревенской пыли и грязи и даже свиного навоза, поскольку жена всегда откармливала хряка при помощи мужа, побрился, надел костюм, повязал галстук, как доказательство учености и интеллигентности, и с небольшим портфелем под мышкой, явился в колхозную контору к председателю-фронтовику по вызову.

Тарас Харитонович сидел в своем рабочем кабинете на стуле с тремя ножками, за обшарпанным столом с важным видом, как командир за штурвалом корабля и когда посетитель открыл дверь, нарочно уткнулся в бумаги. Он читал пока по слогам, но любую бумагу, ее содержание понимал правильно и мог выразить одним словом - вперед!

– Здравия желаем, товарищ председатель, полковник советской армии, передовой непобедимой армии мира, - громко произнес Андрей Юхимович.
– Мне сказали, что вы пожелали встретиться со мной, скромным учителем с Лениным и Марксом в груди, или я ошибся?

– Садитесь, - пробурчал Тарас Харитонович, не отрываясь от бумаг.- Э, черт, сколько бумаг и все идеология: куры не несут яйца - идеология, пшеница в мае ниже роста человека - идеология, коровы дохнут - идеология, птицы поедают собранную пшеницу в открытом поле - тоже идеология. Ну, Андрей Мухимович, скажи, что делать в таких случаях.

– Лапортовать, шо усе у порядке, - сказал Андрей Юхимович, смешивая русский язык с украинским.

– Ты так думаешь?

– Точно такэкечки. Мало того, пшеница в конце мая будет выше вашего роста.

– Как это так?

– Оченно просто. Надо вырыть яму в поле, посадить вас в ету яму, так шоб ваша голова была на уровне земли, тогда колоски будут казаться выше головы. К тому же надо позвать фитографа из самой Москвы, пущай работает и в газету "Правда".

– Гм, черт возьми, где же ты был раньше? Садись, братец, погутарим.

– А куда садиться? негде. У вас ни одного стула нет. До чего довел социалистическое хозяйство ваш предшественник - ужас! Это пахнет трибуналом!

– Садитесь на краешек стола. Садитесь, садитесь, не стесняйтесь, я человек простой, - потеплел председатель, перешел на вы и поднял голову.
– Мне парторг нужен. Колхоз без парторга все равно, что трактор без горючего. А у вас партбилет в кармане простаивает, нехорошо, братец, нехорошо. Я, как только получил партбилет, так сразу пошел охранять Леонида Ильича возле бункера, откуда он управлял мозгами восемнадцатой армии. Тут меня и снаряд настиг, но, к счастью, лишь один осколок во мне застрял. А второй осколок ногу отрезал ниже колена. Теперь у меня один костыль. И знаете: привык. Я туда, под ремешок портретик Ленина прикрепил, и что вы думаете? помогло. Только это большой секрет. Если вы сломаете ногу, и вам ее отрежут и присобачат костыль, мы и вам прикрепим портретик вождя мирового пролетариата, а уж тогда на партсобрании доложим, а там и до ЦК дойдет, что Ленин, оказывается, был великим медиком по совместительству, так сказать. Если бы не партия - я бы не выжил. Так-то дорогой. Садись же, в ногах правды нет.

Андрей Юхимович присел на краешек стола и сильно согнулся, пытаясь унять урчание в животе. По забывчивости, он сегодня утром после картофельного пюре с солеными помидорами и капустой, выпил кружку свежего молока. Председатель поморщился и во избежание канонады со стороны посетителя, поднялся и стал расхаживать по кабинету. Гость пересел на председательский стул, непроизвольно выстрелил и стул не устоял, а Юхимович грохнулся на пол, но председатель на это не обратил внимания.

– Мне парторг нужен, хороший парторг! Как вы думаете, Андрей Юхамович...