Впервые став зверем, Шоббат направился в Храм Элир-Саны в поисках помощи, чтобы вернуться к своему истинному виду. Вместо этого, верховная жрица прогнала его. Забыв про голод, Шоббат выронил козий окорок, обнажил желтые клыки и зарычал на Са'иду.

Кериан и остальные воины обнажили мечи. Крики и топот бегущих ног подсказали Шоббату, что преследовавшая его от палатки с провизией толпа тоже прибыла.

«Стойте!» — Голос Са'иды перекрыл гам, заставляя всех замолчать. — «Это не обычный зверь. Он здесь такой же чужак, как и мы». — К всеобщему изумлению, она назвала имя Шоббата.

Шоббата сотрясала ярость. Он бы убил жалкую женщину за то, что она отказалась ему помочь, но лес обнаженных клинков перед ним и рассерженная толпа позади вносили свои поправки.

«Не… убивайте… меня»», — проскрежетал он, опуская голову.

Со стороны лэддэд послышались возгласы изумления, и Са'ида сказала: «На нем проклятие могущественного колдуна».

«Фэй'трус!» — прошипел Шоббат, энергично кивая головой. — «Убить Фэй'трус!»

Лэддэд перед ним зашептались между собой, и двое отделились, а Кериансерай двинулась к нему, не убирая меча, и его внимание сосредоточилось на ней. — «Ты — наш враг», — сказала она ему. — «Ты причинил неописуемые страдания своими интригами!»

Она подошла с одной стороны, и он сместился, чтобы держать ее в поле зрения. — «Моя страна… моя корона!»

«Сейчас!» — крикнула она.

Двое покинувших группу эльфов сделали круг, чтобы обойти его с флангов. Они бросились на него с обеих сторон. Позади него была толпа. Ему некуда было бежать, кроме как вперед.

Он рванул, но не к Кериансерай, а к изменнице жрице. За сговор с чужеземцами против своего собственного принца он сделает из ее глаз амулеты.

Са'ида спокойно стояла, ожидая его нападения. В последний момент она подняла руки и произнесла единственное слово. Шоббат застыл в прыжке, словно завязнув в янтаре. Она развела руки, и его швырнуло в небо, словно снаряд из катапульты.

Он летел кувырком по воздуху. Когда Шоббат, наконец, приземлился в сухой овраг, песок отчасти смягчил падение, но, тем не менее, от удара у него вышибло дух. Он несколько долгих минут лежал, задыхаясь, признательный, что вообще остался жив при таком полете.

Лагерь лэддэд был далеким свечением на южном горизонте. Вмешивающаяся не в свои дела Са'ида отбросила его на несколько миль вглубь долины. Она не дала лэддэд разорвать его на кусочки, но лишила его козьего окорока и сбила с пути. В ближайшее время Шоббат подберет должное наказание.

Утренний ветерок донес до его носа новый запах. Слабый и зловонный, этот аромат был ему знаком, когда он был еще человеком. Он принадлежал Фитерусу. Колдун прошел этой дорогой.

Бросив последний сердитый взгляд на поднимавшееся пятно дыма костра, обозначавшее эльфийский лагерь, Шоббат рысцой скрылся среди монолитов.

В прохладные предрассветные часы трое эльфов пришли к палатке Беседующего, выбранные Гилтасом для критического задания.

Благодаря помощи Са'иды, его состояние улучшилось. Хотя он все еще был мраморно-бледным и слабым, его лихорадка прекратилась. Способный принимать немного еды, он окреп и впервые за несколько дней покинул свою постель. Трое, которых он вызвал — Кериан, Таранас и Гитантас — обнаружили его сидящим в походном кресле, служившем ему троном.

Еще кое-кто очень сильно хотел, чтобы его включили в эту группу. Встретившись с Беседующим частным образом накануне вечером, писец Виксона спорила о полезности ее картографических навыков. Гилтас оценил ее энтузиазм и вполне серьезно выслушал страстные доводы, но ему не трудно было догадаться о ее истинной мотивации. С момента из возвращения из туннелей, она практически не покидала Гитантаса, приносила ему еду и питье, заботилась о его слабых ранах. Молодой капитан, занятый своими обязанностями и заботой о грифоне, уделял ей мало внимания, но для Гилтаса была очевидна привязанность к нему Виксоны. Тем не менее, картограф в данном задании не требовался.

Голос Гилтаса был все еще довольно сиплым. Кериан, Гитантас и Таранас напрягались, чтобы расслышать каждое слово на фоне суеты в других концах большой палатки.

«Мы знаем, что колдун Фитерус находится в Инас-Вакенти. Он должен быть найден и обезврежен».

Не было похоже на Беседующего смягчать слова. Кериан, уверенная, что это Фитерус швырнул ослепившую Орлиного Глаза молнию, сказала прямо: «Ты имеешь в виду, убить его».

«Я имею в виду, он должен быть обезврежен. Если он может быть выведен из игры любым другим способом невредимым, этого достаточно». — Гилтас покашлял, чтобы прочистить горло. — «Делайте, что должны, чтобы защитить свой народ».

Каждый из них по-своему понял его инструкции. Кериан лично для себя решила заполучить голову колдуна. Гитантас, сражавшийся в Кхури-Хане с монстрами Фитеруса, предположил, что Беседующий хочет, чтобы тот предстал перед лицом королевского правосудия. Таранас, не сталкивавшийся лично с Фитерусом, последует за Львицей. Он спросил, что делать с тем человеком, которого нашел в туннелях Хамарамис.

Кериан опознала в Джералунде одного из захваченных Портиосом неракских солдат, взятых в Бианост, как часть уловки, чтобы освободить город от бандитов. Испытывавший облегчение от того, что его узнали, Джералунд отбросил свой вид «простого охотника», но отказался сообщить, зачем находился в долине. Он помог освободить Кериан от бандитов в Бианосте, планировавших казнить ее, но его молчание о цели пребывания в Инас-Вакенти вызывало беспокойство.