Полог палатки приоткрылся на несколько дюймов. Из темноты Са'ида сказала: «Мне нужно больше воды, чем эта чашка. Намного больше».

Она сообщила свои требования Хамарамису. Его брови поднялись, но он согласился, не споря. Жрица-человек вернула Беседующего с Солнцем и Звездами из объятий смерти и обещала освободить его от ужасной болезни. Если ей нужна была вода, то она получит воду.

Из ближайшего ручья была наполнена и выставлена у палатки жрицы пестрая коллекция ведер, кувшинов и горшков. Спустя несколько часов после наступления темноты Са'ида попросила Хамарамиса позвать Беседующего. Она по-прежнему не покидала своего убежища.

Беседующий прибыл в своем паланкине. Он проспал большую часть дня. С молитвами жрицы и собственной силой воли Гилтаса, он прибыл, сидя в деревянном кресле вместо того, чтобы лежать, обложенным подушками. Большая часть остатков его армии и великое множество обычных эльфов уже были там в молчаливом ожидании. Са'ида стояла снаружи своей палатки, спиной к толпе, склонив голову. Прибыли носильщики, но они не опустили паланкин на холодную землю. Хамарамис возвестил о присутствии Беседующего.

«Ты привел меня на самое большое кладбище в мире, Великий Беседующий», — прошептала Са'ида.

«Это наш дом. Или станет им. Ты можешь помочь нам?»

Она повернулась к нему лицом. Стоявшие в толпе ближе всего, раскрыли рты при виде перемены в ее внешности. Полная сил женщина-человек пятидесяти лет с типичным темным кхурским лицом, Са'ида, казалось, съежилась. Ее лицо стало землистого цвета, губы посинели, точно от холода. В своем белом платье она сама казалась бледным призраком. Она выглядела почти столь же больной, как Гилтас.

«В своем служении богине, я общалась со множеством духов: мирными и беспокойными, завывающими безумцами и невозмутимо спокойными. Но я никогда не встречала подобных обитающим в этой долине. Они набились в этом месте, точно селедки в бочках в сууках. Ряд за рядом мертвых душ, очень старых и очень разгневанных».

Ее шатало. Гилтас послал за стулом. Пока несли стул, Хамарамис поддерживал ее. Са'ида с благодарностью села. Несмотря на страстное желание услышать, что еще она скажет, Гилтас волновался за ее состояние. Но она отклонила его предложение пищи и воды.

«Здесь как минимум четыре слоя захваченных душ».

«Четыре?» — Гилтас был удивлен. — «Мы думали, два — зверолюди и блуждающие огоньки».

Она покачала головой. — «Глубоко в первозданной ткани этой земли заключены души древней колонии твоей расы». — Скривившись от боли, она прижала руку ко лбу. — «Еще глубже, голоса столь старые и внушающие страх, что я не осмеливаюсь пытаться говорить с ними». — Она направила на Гилтаса пылающий взор. — «Здесь не место живым, Великий Беседующий».

Среди стоявших ближе всего в толпе поднялся шепот. Он распространялся по мере того, как слова жрицы передавались стоявшим дальше.

«У нас нет выбора», — ответил ей Гилтас, повышая голос. Толпа снова притихла. — «Все остальные королевства отвергли нас. Мы должны выстоять здесь или умереть».

Са'ида подняла обе руки, чтобы помассировать лоб. — «Тогда, несмотря на мои дурные предчувствия, я попытаюсь помочь вам».

Вздох облегчения Гилтаса был почти не слышен. Он улыбнулся.

«Защити нас от этих плавающих огоньков, святая госпожа. Те, кого они касаются, переносятся в туннели глубоко под долиной, и больше не просыпаются».

«Это можно сделать».

«Наша следующая насущная необходимость — это еда. Здесь должно быть позволено жить животным и произрастать съедобным растениям».

«Ох, это потребует вступить в битву с великой силой. На это место наложено могущественное заклинание. Жизнь строжайше сдерживается».

«Кем?» — спросил Хамарамис.

Она выдавила усталую улыбку. — «Заклинания не подписываются, как поэмы. Здешняя магия столь древняя, что все предательские отпечатки его происхождения давно стерлись. Я лишь могу сказать вам, что это была работа волшебников лэддэд, огромного числа их, действовавших сообща».

Из толпы раздались восклики. Их выживанию мешала магия, наложенная их собственной расой? Ирония была весьма горькой.

Гилтас попросил Са'иду сперва приложить усилия, чтобы контролировать блуждающие огоньки. Эльфы смогли бы поработать над тем, чтобы долина расцвела, если бы были свободны от страха быть унесенными.

Он ожидал, что она даст ему список ингредиентов, необходимых для осуществления его просьбы или, может быть, скажет, что ей надо отдохнуть и собраться с силами, прежде чем приступить к этой задаче, но она не сделала ни того, ни другого. Она немедленно приступила к работе.

Поднявшись, Са'ида сняла свое ожерелье и держала за цепочку так, чтобы Глаз Элир-Саны свободно болтался на конце. Она подошла к первому из сосудов с водой, прошептала заклинание, а затем окунула амулет в воду.

«Вылейте освященную воду на землю вокруг лагеря, аккуратно образуя непрерывную линию без зазоров. Это создаст барьер, который охранные огни не смогут пересечь». — Она двинулась к следующему кувшину, добавляя, — «Оставьте немного для своих солдат. Когда их будут преследовать, пусть бросят несколько капель в огоньки. Любой огонек, на который попадет единственная капелька, исчезнет навсегда».