– Вот за что я люблю катаны, - прокомментировал Святой, - ты ее легонечко бросил - а она по самую рукоять вошла.

– Богохульники! Еретики! Святотатцы!
– выдавил из себя смертельно раненный страдалец, стоя в болоте на коленях и сжимая руками торчащий из живота меч, - вы... вы не понимаете, что творите! Бунт против бога, это...

– Еще не сдох, курилка?
– ухмыльнулся Игнат, - Кирсан, я тебя умоляю, ради меня, возьмись за рукоять, проверни на триста шестьдесят градусов и как следует потяни. Этот тупой кретин думает, что может выстрадать тут прощение - отмерь ему еще чуток страданий. Я хочу посмотреть, как он корчится.

Кирсан подошел к убитому и вытащил из тела меч Святого, затем остановился перед страдальцем.

– Я не имею ничего личного против тебя, - сказал он, - но исповедую убеждение, что каждый человек сам за себя решает. Желаешь покорно мучиться и страдать, вымаливая и вымучивая прощение - дело твое. А я скажу - к черту твоего жестокого бога. Каждый выбирает по себе: женщину, религию, дорогу. Женщину я выбрал, религию пытались выбрать за меня мои родители, а выбрать дорогу я уже не могу, мне не остается другого пути, кроме пути Люцифера. Твой бог не оставил мне такого выбора - потому не вини меня в том, что я поднял мятеж.

Резким движением от отсек страдальцу и голову, и руку, которой тот пытался защититься от клинка, вытащил из трупа вторую катану и повернулся к товарищу:

– Извини, Игнат, но я не садист.

– Ну и фиг с тобой, - беззлобно хмыкнул тот, пытаясь одной рукой перезарядить револьвер, - короче, на чем там мы остановились? А, вспомнил. Ты изначально тащил меня сюда только для того, чтобы я сориентировал тебя на местности. Если бы ты знал дорогу, я бы застрелился еще там, на крыше.

– Не пори чушь, Игнат, мы дойдем до своих, и тебе...

– Это ты порешь чушь, разведка. До штурма - часов двадцать, ты всерьез думал, что я соглашусь пропустить такое мероприятие, валяясь в вонючем, сыром лазарете для неудачников и бесхребетных, без лекарств, обезболивающего и привлекательных медсестричек? Времени тебе хватит вернуться и выспаться, а я начну новый цикл и тоже подоспею к моменту выступления. Сюда поди, Кир. Стой рядом и успей схватить мой револьвер, чтоб в воду не упал. И мечи забери оба, негоже такому оружию в болоте гнить.

Кирсан думал, что привык к выстрелам еще в Цхинвале, но одинокий револьверный раскат заставил его вздрогнуть, словно мишенью был он сам.

Прошло два часа, или, может, все двадцать, для человека, бредущего по болоту из последних сил, время растягивается с садизмом, которому бы и Святой позавидовал. Плохо будет, если он все-таки заблудится. Сильнейшая усталость, сон на болоте, да в мокрой одежде... В другой ситуации Кирсан нашел бы подходящее дерево, привязался бы как-то ремнем и выспался б, словно Робинзон Крузо в первую ночь на острове, а после с новыми силами отправился бы на поиски лагеря. Но вот незадача, гребаные фанатики искупали его в болоте, и теперь есть риск подхватить какую-то беду даже при условии своевременного выхода к своим.

Последний парад обреченных

– Конунг, тебе вообще что-то можно поручить, или нет?!
– в бешенстве стукнул кулаком по штабному столу Кирсан.

– Что такое?
– удивился тот, - я все сделал, как ты сказал! Не далее, как восемь или десять часов назад...

– Зато я четыре часа назад напоролся на фанатиков, которые кричали 'сделаем с ними то, что их прихвостни с нами сделали'. Я тебе сказал решить проблему так, чтобы они нам больше не помешали - и гоп-стоп, они тут как тут. Ты облажался по полной программе!

Викинг развел руками:

– Ну уж как смогли - так сделали. Потащили их в город - но они начали сопротивляться, и сильно. Пришлось им руки-ноги переломать и оставить в болоте. Они бы умерли очень нескоро и не доставили бы хлопот...

– Ты не только идиот, но еще и урод, - сплюнул на пол Кирсан, - в твой куриный мозжечок не пришла мысль, что после того, как вы уйдете, они договорятся о плане действий и умышленно захлебнутся?! Называется, доверь что-то элементарное варвару.

Лицо конунга порбагровело, он уперся руками в стол, собираясь подняться, но стоявший сбоку Такехиса ловко выбил из-под него стул, опрокинув на пол, а офицер-танкист заметил:

– Место свое знай. Твое дело выполнять, что сказано, а ты облажался, так теперь сопли жуй молча! Был бы тут товарищ Жуков - сходу бы к стенке поставил. Он не терпел неудачников и неумех...

– Отставить, - устало сказал Кирсан, садясь на свободный стул, - уже все неважно. Считанные часы остались, а потом все будет не в пример проще, знай маши мечом... Это уж викингам вполне по плечу и по уму...

В этот момент в штаб вошли Макс и Мартин.

– Как встреча с Наблюдателем прошла?
– спросил Вогель, - и где Святой?