— Лучше возьми его, иначе он не отстанет, — тихо сказала она.

Драко обернулся, явно не ожидая увидеть Гермиону буквально в нескольких дюймах от себя.

— Я не хочу танцевать, — сказал он, пронзая взглядом своих серебряных глаз.

— Я тоже, — ответила Гермиона, — но я уже смирилась с судьбой.

— Звучит так, будто ты хотела сказать, что смирилась с неизбежной гибелью, — усмехнулся Драко.

— Для меня это одно и то же, — просто ответила она.

Он промолчал, лишь пристально вглядываясь в неё, а затем сделал нечто удивительное. Гермиона, стоя перед ним, обратила внимание, как взгляд его скользнул вниз по её телу, а затем медленно поднялся вверх, на мгновение задержавшись на броши, удерживающей прозрачный шифон возле груди. Потрясенная до глубины души, причём приятно потрясённая, она вытянулась струной под взглядом Драко.

Он спокойно схватил свой листок в тот момент, когда заиграли музыканты. Гермиона, даже несмотря на крайнее удивление оттого, что Драко протянул ей руку, приглашая на танец, сразу же узнала мелодию. Джордж Майкл «Careless Whisper».

Тот непонятный вокалист с пронзительным голосом затянул первый куплет — мягко, певуче, — и тем самым очаровал Гермиону, равно как и Драко — Драко Малфой! — обхвативший её за талию. Скользнув ладонью по спине, он увлёк её окончательно, а аромат его духов так и манил прильнуть к нему.

«Зачем он это делает? Почему так на меня смотрит? Что происходит?»

— Грейнджер, положи руки мне на плечи, — тихо сказал Драко. — Мы не сможем танцевать, если ты будешь держать руки вдоль тела.

Гермиона взглянула на него, желая что-то сказать, но не знала, что именно. Драко смотрел на неё сверху вниз — глаза его потемнели, а лицо было нечитаемо. О чём он думает? Почему так охотно держит её в своих объятиях?

Гермиона неуверенно положила руки ему на плечи, а Драко, прижав её ближе, — но не слишком — медленно повёл в танце под сладкие звуки саксофона.

Они танцевали и танцевали, а Гермиона краснела и пристально смотрела лишь на узел галстука Драко. Она чувствовала его взгляд и, более того, крепкие руки, обнимающие её. Это прикосновение, ощутимое даже сквозь платье, согревало, а когда Драко погладил её по спине, в Гермионе проснулось желание…

«Мерлин, я хочу его. Несмотря на всё, несмотря на то, кто он есть, я всё ещё хочу его».

Песня, на взгляд Гермионы, слишком быстро закончилась. С финальными аккордами фортепиано Драко выпустил её из объятий. Встретившись взглядами, они с Гермионой молча смотрели друг на друга.

Драко был так близко, а желание поцеловать его было столь сильным, что Гермиона было начала поднимать руку к его лицу, но не успела. Будто очнувшись от заклинания, он шагнул назад и отошёл от неё.

— Спокойной ночи, Грейнджер, — бесстрастно сказал Драко, и это, будто стакан ледяной воды, вырвало Гермиону из оцепенения. Она вдруг вспомнила, кто такой Драко Малфой, и какого он о ней мнения. Но, несмотря на это, тело её всё ещё горело от волнения и желания после его прикосновений.

— Спокойной ночи, Малфой, — холодно ответила Гермиона. Они одновременно развернулись и разошлись.

========== Глава седьмая ==========

Наступило лето, и вместе с ним в Британию пришла ненормальная, безжалостная жара — не спасали ни охлаждающие чары, ни редкие дожди. Лишь самодельные бассейны да мороженое хоть как-то облегчали ситуацию. Некоторые ученики даже отважились искупаться в озере, несмотря на строгий запрет профессора Макгонагалл — она обещала отправить любого, кто ослушается, убирать школу вместе с Филчем.

Первые две недели июля Гермиона просидела у себя в комнате, с головой зарывшись в работу: планы уроков на новый семестр, пересмотр старого и поиск нового материала для занятий. Но к третьей неделе работы стало значительно меньше, и появилась куча свободного времени.

И это пугало Гермиону.

А всё потому, что, когда разум её не был занят, она постоянно возвращалась к мыслям о Драко, мать его, Малфое и о выпускном вечере.

Мерлин, Гермиона хотела бы просто забыть об этом, но мозг продолжал подсовывать эти воспоминания. Без всякого на то желания она бы ясно смогла припомнить тот момент, когда Драко посмотрел на неё по-другому. Лицо его, лишённое обычной презрительной усмешки, предназначенной специально для Гермионы; его одобрительный взгляд, который ясно говорил, что Драко нравилось то, что он видел.

А их танец… никогда она не устанет проигрывать его в памяти снова и снова. То чувство, когда он погладил Гермиону по спине своими потрясающими руками, чтобы приобнять её. Ощущение его твердых, сильных плеч, когда она обняла его за шею. Запах его духов, будто наркотик. Его близость…

Гермиона едва сдержала счастливый вздох.

Но в любом случае, это всё не имело никакого значения. Драко Малфой лишь играл с ней. Это было единственным правдоподобным объяснением, потому как после того вечера всё опять вернулось на свои места: он не обращал на неё внимания, насмехался над ней и злился всякий раз, когда она задавала ему вопросы. Собственно говоря, его к ней отношение с тех пор даже ухудшилось.