– Так раздели со мной мои чувства!
– скрипел Филч, подглядывая в текст.
– Иди ко мне, о-о-о! Иди ко мне, да! Давай с тобой…[5]

Гермиона просто не могла позволить ему допеть. Многие ученики уже попадали со стульев от хохота, а лицо её горело от стыда. Гермиона прицелилась, запустила в Филча заклятием немоты и потащила его к выходу, не обращая внимания на ужасный запах и его попытки поцеловать её.

– Занятие окончено!
– дрожащим голосом объявила она.

***

Новость о том, что Аргус Филч сорвал историю магии, распространилась по Хогвартсу, словно лесной пожар. К ужину все - включая преподавателей - знали, что сделал Филч, и внимательно следили за ним и его пассией. Не каждый день такой старый злобный сухарь, как Филч, распевает на публике песни о любви. После слуха о Драко-гее фабрика сплетен Хогвартса совсем зачахла, поэтому даже это оказалось новостью.

Пока в Большом зале все наслаждались ужином, обсуждая произошедшее, Гермиона в своей комнате страдала из-за неудавшейся попытки завоевать любовь Драко. Если Аргус Филч расстроил её, то Драко просто разозлил, скормив предназначавшийся ему торт Филчу. Но больше всего Гермиона злилась на саму себя, потому как сама же была во всем виновата. Если бы она не поддалась отчаянию, то сейчас могла бы спокойно наслаждаться ужином, бросая на Драко восхищённые взгляды.

После того как наложила заклятие немоты на Филча, Гермиона отвела его в его комнату и сотворила простенькие чары, не позволяющие выйти наружу. Она была рада, что Филч был сквибом, потому как даже третьекурснику под силу снять эти чары, и чувствовала себя в безопасности, зная, что магических способностей у Филча не было. Гермиона надеялась, что, несмотря на изрядную дозу Амортенции в торте, эффект от неё пройдёт к завтрашнему дню.

«Знает ли Драко? Обнаружил ли? Знает ли он, что это я добавила в торт Амортенцию?»

Эти вопросы беспокойно вертелись в её взбудораженном мозгу. Её сегодняшнее унижение меркло в сравнении со встречей лицом к лицу с ухмыляющимся Драко Малфоем. Он без сомнений знал о поступке Филча. Лаванда говорила, что фабрика сплетен Хогвартса имела внушительные размеры. Драко, должно быть, узнал обо всем через несколько секунд после окончания урока.

А что ученики? Поняли ли они, что Филч действовал не по своей воле? Было ли это заметно? Конечно, такое поведение крайне нетипично для него. Как ученики могли этого не заметить? Слышала ли профессор Макгонагалл? Слышал ли Северус Снейп?

Гермиона глубже зарылась лицом в подушку, пытаясь справиться с настигшим её приступом страха и стыда. В какую неприятность она себя втянула. Почему не подумала об этом раньше? Почему не учла возможность того, что этот план выйдет ей же самой боком? Мерлин, что же делать?

Гермиона просто не могла сейчас никого видеть. Профессор Макгонагалл знала о её чувствах к Драко и могла сделать соответствующие выводы, но Северус Снейп… о боже. Это ведь он сварил зелье. Ему не нужно было предполагать или строить догадки. Он знал. И он сочтет своей обязанностью, как обычно, оскорбить ум Гермионы. И будет иметь на это полное право.

А Лаванда… Гермиона и её не могла видеть. Даже мысль о сочувствующем тоне подруги, слегка сомневающейся в её вменяемости, о её наполненных жалостью голубых глазах было тяжело вынести. Это стало бы полным крахом. Гермиона просто разрыдается, что и сейчас очень хотелось сделать.

«Что же делать? Уволиться?»

Тайно подать прошение об отставке и навечно покинуть волшебный мир. Гермиона представила, как снова будет жить среди маглов, возможно, без магии. А затем отбросила драматичные мысли и приструнила свое воображение. Она не будет увольняться. Гермиона любила свою работу, любила магию. Увольнение не выход.

«Просто держись».

Так говорила её мать всякий раз, когда сталкивалась с, казалось бы, неразрешимой проблемой. Как и за что нужно держаться, Гермиона не знала, и поэтому часто приставала к матери с этим вопросом. Но общий смысл поняла: просто перешагни через это. Не имеет значения, насколько это кажется трудным, просто сделай это.

Желудок пробурчал, будто в знак согласия: «Просто сделай это! Накорми меня! Просто держись моего зова!»

«Но я не могу… просто не могу сейчас никого видеть…»

«Держись!»

Гермиона встала и застыла в раздумьях. Так, может у нее и получится. Получится посмотреть в глаза всем ученикам Хогвартса и преподавателям, в том числе Снейпу, Макгонагалл и Лаванде. Получится посмотреть в глаза и вместе со всеми посмеяться над нелепым поведением Филча. Но сможет ли она посмотреть в глаза Драко Малфою? Тому, чьё мнение сейчас было важнее всего? Сможет ли?

Гермиона снова села на кровать. Нет, не сможет.

Желудок сердито запротестовал.

Хоть это ей и не нравилось, Гермиона решила воспользоваться своими преподавательскими привилегиями и вызвать эльфа к себе в комнату. Она в одиночестве ужинала картофельным пюре и ростбифом с гарниром из приготовленной на пару смесью из моркови и брокколи, как вдруг в дверь резко постучали. Гермиона оторвалась от еды, крепко сжав вилку. Кто бы это мог быть?

В дверь снова постучали, на этот раз более настойчиво. Гермиона встала, ворча про себя, что тот, кто стоит за дверью - нетерпеливый, бестактный придурок, кем бы он ни оказался.

Открыв дверь, она обнаружила за ней ухмыляющегося Драко Малфоя.

– Здравствуй, Грейнджер.

В присутствии Драко, Гермиона, как обычно, застыла в молчании.

– Хитрая маленькая распутница… напичкать торт Амортенцией, - продолжил он.
– Ай-ай-ай, а ты ведь утверждала, что это предложение мира.