«Этот мерзавец просто не имеет права быть таким красивым! Черт, ну почему я всегда обращаю внимание на то, как он выглядит? Хотя и искренне возмущаюсь им…»

Неожиданно Люциус двинулся и почти вплотную подошел к ее столу, заставив Гермиону внутренне напрячься от близости, да еще такой внезапной.

— А не найдется ли у вас, мисс Грейнджер, копии трактата Беркариуса «О зельях и наружных снадобьях»?

— Конечно, найдется! — гордо ответила Гермиона, правда, голос ее прозвучал на тон выше, чем ожидала.

Тем не менее, очень благодарная за предлог, который позволял отдалиться от посетителя на безопасное расстояние, она взялась за край стола, отодвинула стул назад и попыталась подняться на ноги. Как назло, задние ножки его вдруг зацепились за ковровое покрытие пола, сам стул наклонился, и Гермиона слетела прямо на пол. Отчаянно пытаясь удержаться, она взмахнула руками и сбила почти все, что лежало на столешнице: чернильницу, пергамент, перья, какие-то канцелярские мелочи. Все полетело вниз вместе с владелицей магазина, к счастью, не сильно пострадавшей при падении благодаря пушистому ворсу покрытия.

— Мисс Грейнджер, вы сильно ударились? Может, вам помочь?

Почти сразу услышала она голос Люциуса, а подняв глаза, увидела, как он выглядывает из-за стола и смотрит на нее сверху вниз.

«Ну вот… и мой очередной цирковой аттракцион подоспел!»

С лицом, больше напоминающим вареную свеклу, Гермиона поднялась на ноги.

— Нет-нет! Спасибо, но со мной все в порядке…

«Только посмей сейчас расплакаться! Только попробуй! Даже если и от злости…»

Она собралась с силами.

— Пройдемте со мной, мистер Малфой. Я покажу, где можно найти трактат Беркариуса.

____________________________________________________________________

Афина

Какой внушительный псевдоним вы подобрали себе. Неужели мне повезло познакомиться с еще бОльшим любителем греческой мифологии, чем сам я? Что вдохновило вас выбрать для своего никнейма (надеюсь, что правильно употребил этот термин) такое имя?

Итак, с первых же строк хочу сообщить, что со мной вам не нужно сдерживать свою словоохотливость (ни язык, ни ваше перо), дорогая Афина. Ведь независимо от того, куда повлечет вас фантазия, можете смело и без малейших колебаний поделиться со мной ее дарами.

Последняя книга, которую я прочитал? Это был трактат Альфреда Беркариуса «О зельях и наружных снадобьях», и да… я искренне наслаждался великолепием этой книги. Дело в том, что в свободное время мне очень нравится заниматься экспериментами в зельеварении. И хотелось бы верить, что, займись я этим раньше и по-настоящему серьезно, из меня бы мог получиться неплохой зельевар. Я люблю браться за самые сложные рецепты снадобий, будто бросая этим вызов самому себе. И, конечно, очень приятно, когда они получаются, и когда могу пожертвовать их в госпиталь святого Мунго для применения в реальной жизни. Иногда я даже мечтаю, что когда-нибудь открою свою аптеку, где будут продаваться мои уникальные разработки, но, боюсь, что эта мечта так и останется всего лишь мечтою.

Надеюсь, что вы великодушно поймете меня и простите (теперь уже мою) словоохотливость.

И еще… Очень интересно: а вы уже исполнили свое самое большое желание?

Леголас.

Перечитывая полученное письмо еще раз, Гермиона улыбнулась. Оно прибыло всего несколько минут назад, через три дня после того, как она отправила свое послание ему. Удивительно, но хаос, обрушившийся на нее в тот день с появлением Люциуса Малфоя, не повредил написанного письма, аккуратно приземлившегося рядом со столом. А вот о ковровом покрытии этого сказать было нельзя. Даже сейчас, после бесчисленного количества заклинаний для ликвидации пятен, которые измученная Гермиона бросала раз за разом, на покрытии цвета шалфея все еще оставалась большая уродливая клякса от свалившейся тогда бутылки чернил.

«Мда… Между прочим, к тому же и очень дорогих чернил!»

Конечно же, качественные чернила были здесь совершенно ни при чем. Был только один человек, виноватый во всех дурацких и досадных несуразностях, происходивших в ее жизни в последнее время. И звали его — Люциус Малфой. Гермиона просто диву давалась: как и почему он оказывает на нее такое воздействие?

«Неужели я до сих пор боюсь его? Да нет же! Если только самую капельку… Ведь, в конце концов, война закончилась пять лет назад, и прошлое Малфоя постепенно, если и не забылось волшебным сообществом окончательно, то однозначно оказалось прощено. Ну, или почти прощено, скажем так».

И все же… Ее собственная постоянная неуклюжесть и странная нервозность в присутствии Люциуса Малфоя раздражала Гермиону до глубины души.

«Да не только неуклюжесть! Но еще и непонимание происходящего. Во-первых, почему он регулярно приходит в мой книжный магазин? Чего б ему не потратить лишние две минуты, чтобы дойти до «Флориша и Блоттса»? Во-вторых, почему он приходит сюда не просто регулярно, а целых два раза в неделю? Неужели Малфой успевает прочитать все книги, которые купил, за столь короткое время? Тоже мне, читатель нашелся! И, в-третьих, почему мне постоянно кажется, будто он пристально следит взглядом, когда я отворачиваюсь? Почему, черт возьми, он вообще смотрит на меня?! Что, опять задумал какую-то гадость?»