Забыв о них, я развернулась к Элайзе. Она обступала Селену, крадучись, словно чуяла в ней опасность. Ведьма следила за вампиршей взглядом, не пытаясь отступить. Я кожей ощутила, как поднимается ее сила и заряжает воздух. Ее можно было попробовать на вкус, вдохнуть, как аромат цветов.

– Вероятно, тварь, что засела в тебе, не знает, но я уже освободила тебя однажды,- сказала она и шагнула к Элайзе.- И сделаю это снова.

Внезапно от ведьмы разлетелась сила, как подброшенные осколки стекла, ее темные волосы рассыпались вокруг головы веером и замерцали, словно в них запутались солнечные зайчики. Ноги Селены оторвались от пола, а Элайза стояла и смотрела, будто Зло растерялось. В ореоле золотого сияния ведьма подплыла к ней и опустила ладонь на лоб. Элайза вцепилась в ее запястье, но обожглась и завизжала – из открытого рта повалил черный дым и взмыл к потолку.

Туман рассеивался, уползая в щели в стенах. Безвольное тело Элайзы держал на руках Адам, с тревожной нежностью заглядывая в ее лицо. Том поднимался на ноги, кряхтя. Стюарт стоял над Терезой – она сидела с закрытыми глазами, привалившись к стене, и на ее лице было выражение безмятежности.

– Я припомню ей,- причитал Том, отряхиваясь.- С тебя причитается, Стюарт. Я ее пальцем не тронул, а она мне в лицо вцепилась!

– Так тебе и надо,- хмыкнул в ответ вампир и, повернув голову, смерил друга надменным взглядом.- Подумаешь, царапина. Она могла тебе глотку разорвать.

Я посмотрела на Селену. Ведьма, шелестя платьем, подошла ко мне и горько вздохнула.

– Знаю, иначе было нельзя, но я не в восторге от того, что нам пришлось сделать.

– Думаю, они тебя простят,- устало улыбнувшись, сказала я.- Если вспомнят, конечно.

– Джозеф помнит детально, как им овладело в подземелье Зло,- не согласилась Селена и, нахмурившись, поглядела на меня.- И они вспомнят.

– Разве я не сказала? Я сотру из их памяти этот вечер.

– Ты теперь большая и сильная ведьма?!- недовольно прошипела ведьма, сжав в руках подол платья так, что костяшки побелели.- Вот так внезапно выросла за ночь? У тебя здесь нет власти, Эшли. Не тебе решать, что нужно им помнить, а что нет!

Мы сверлили друг друга ледяными взглядами. Мне не составило бы труда похозяйничать в сознании древней ведьмы и не сохранить об этой ночи ни малейшего напоминания. Чистый лист вместо неприятной картинки, и всем стало бы легче без ее брюзжания. Иногда Селена казалась мне приятной и разумной женщиной, некой простушкой из леса, выросшей в аристократической семье, но выбравшей затворничество. Я представляла ее прогуливающейся босиком по старому темному лесу, жизнь в котором текла по своим собственным законам, где за кустарниками прятались сказочные животные, а зелень была сочнее. Но стоило расслабиться и проникнуться, как она показывала зубы и демонстрировала почти детское, безрассудное упрямство и малодушие средневековой ведьмы. Бессмысленно пытаться ее переделать, ведь уже не юная дева, а зрелая колдунья.

Ее каменное выражение лица и неприкрытая строптивость рассмешили меня. Наморщив носик, я устало вздохнула, пряча улыбку. И отвернулась от колдуньи. Пусть считает, что одержала духовную победу над сопливой ведьмой - плевать. Переживу как-нибудь. Уже сыта по горло своенравием и причудами местной публики. Для них стараешься, пыжишься, а они нос воротят и хватают за руки, пытаясь помешать. «Бросить бы их здесь, да катись все к ехиднам»…. – шепнул внутренний голос, но я шикнула на него и глубоко вдохнула. Мы уже близки к победе, слишком поздно давать задний ход.

Пока Адам вздыхал над Элайзой, прикорнувшей у стены, я направилась в чернеющий коридор. Где-то уже совсем рядом была заветная дверь в покои Киры и Райана, и мне не терпелось прекратить беспорядок, воцарившийся в здешних местах. Возможно, я переоценивала собственные возможности, но полагаться на местных гуманистов не стоило. Их стараниями мы и оказались в западне. Джош принял свой привычный облик и шел рядом, даже не пытаясь заговорить – он измотался не меньше меня. Вампиры двигались следом, но держали дистанцию. Наконец, мы уперлись в небольшой прямоугольный выступ в стене, погруженный во мрак, и в нем улавливались очертания двери.

– Ну, так что? Вышибаем ногой дверь и врываемся или ползем на брюхе?- спросил Джош.

– Может, не стоит так резко, Эшли?- обжигающим гневным шепотом произнесла Селена и подошла ко мне. Меня обдало ароматом ее силы, но я даже голову не повернула.- Если все так паршиво, как мы думаем, Безымянный может убить Киру и Райана.

– Кира все еще ему не по зубам, а Райан - его вместилище. Лучшего тела он не подыскал, и вряд ли осмелится покинуть то, что имеется. Мы итак слишком долго тянули и ждали лучшего момента. Он не настанет, Селена,- я перевела на нее пустой взгляд.- Мы должны войти и помочь им, прямо сейчас.

Я вздрогнула и замолчала – внезапным порывом магии распахнулась дверь и ударилась о стену. На пороге стояла Кира с пистолетом в опущенной руке. Простые голубые джинсы и черная майка на королеве вампиров смотрелись на удивление элегантно. Волосы были небрежно собраны на затылке, одна непослушная прядь завитком обрамляла неестественно бледное лицо. Серо-зеленые глаза смотрели на меня, а в зрачках пылали кроваво-красные огоньки голода. Грудь Киры тяжело вздымалась, на шее пульсировала жилка. На коже ее рук проступила паутина черных извилистых вен, но так быстро исчезла, что я не могла с уверенностью сказать, видела ли вообще то, что видела. Она окинула враждебным взглядом нашу компанию, и вдруг ее глаза полыхнули черным огнем - все вампиры вкупе с ведьмой свалились безропотными кучами на пол. Остались только я и Джош. Жутковатое ощущение скользнуло по спине, сердце мое замерло от осознания ее мощи. Не была бы я такой уставшей, испугалась бы. Кире оказалось достаточно посмотреть на них, чтобы вырубить, и это само по себе приводило в благоговейный трепет. Но мы не ею восхищаться явились, а валить злобную тварь.