— Но, Владыка, — в очередной раз попытался возразить демон.

— Абаддон, я знаю тебя и знаю Асмодея — этого достаточно, чтобы понять, кто из вас подливал масло в огонь. Закончим пререкания. Наказание понесете оба, если уж наводить порядок в Аду, стоит начать с собственного совета. А теперь, вернемся к нашей тяжбе, если у Вас до сих пор не отпало желание, — Люцифер указал на пару кресел, стоявших по обе руки от него. — Присаживайтесь!

На некоторое время меж ними воцарилось глубокое молчание. Рыцари, сраженные своим приговором, пытались свыкнуться с грядущим позором, в глубине души лелея надежду на то, что владыка своим высочайшим решением сменит гнев на милость, а он, в свою очередь, с интересом наблюдал за метаниями воинов, осмелившихся презреть его запрет.

Подумать только, с момента низвержения минули тысячелетия, а их взаимная ненависть, будто вино, с каждым годом становилась все крепче и сейчас, пожалуй, уже никто из них не помнил, что за причина стояла у истоков этой древней, как сам мир, розни. Война, каждый год уносящая сотни демонских жизней, велась ими скорее уже по привычке, чем из жажды власти, ибо на то, что победителю достанется вотчина проигравшего, надежды не было никакой, да и Темный Князь, едва ли бы позволил этому противостоянию выйти из берегов.

По разумению самого Люцифера корни этой вражды родились не на политическом поприще, а на личном, но истинная причина была сокрыта от каждого обитателя Преисподней. Тайна за семью печатями, манящая… однако сам властитель никогда не пытался приоткрыть эту завесу, выжидая того мгновения, когда один из них решится на признание. Но время шло, а все оставалось без изменений, а со временем и вовсе кануло в Лету.

— Итак, Асмодей, — произнес хозяин замка, — ты инициировал этот процесс, тебе и первое слово говорить. Прошу…

— Повелитель, суть моих претензий, как и обвинений, со вчерашнего дня не изменилась. Пользуясь своим положением и могуществом, Абаддон ворвался в мой дом, перебил стражу и похитил принадлежащую мне душу.

— А как же твои обвинения касательно роли одного из моих советников в подготовке мятежа? Помнится, вчера в основе твоих обвинений стояло именно это.

— Ввиду открывшихся мне обстоятельств, я хочу отозвать это обвинение, — понурив голову, произнес демон. Признаться, такого поворота событий он не ожидал, над этим стоило еще хорошенько поразмыслить, но не сейчас.

— Вот она, вечная твоя проблема… язык и меч бегут впереди разума, — скрестив руки на груди, презрительно фыркнул его оппонент.

— Абаддон… — повысив голос, прорычал Люцифер. — Мне кажется, тебе было мало моего наказания. Еще пять плетей… эту дерзость я выжгу огнем. Впрочем, в чем-то он прав, Асмодей, вы погрязли в собственных интригах, утонули во лжи… и ради чего? Власти? Корысти?

— Такова природа демонов, Владыка, — произнес Асмодей.

— Природа, которую Вы должны обращать против людей, а не против меня… В Аду есть одна истина и один закон — это я!

— Что Вы, Повелитель, как можно? Это только наши разборки, не имеющие никакого отношения…

— Достаточно, — прервал его Люцифер. — Ваша борьба бросает тень на мой авторитет, к тому же… обвинение в мятеже, погром в доме моего ближайшего советника… по-вашему я могу остаться безучастным к этому? Впрочем, раз тебе так хочется взять слово, Абаддон, я готов тебя выслушать! Есть ли в этих обвинениях хоть капля истины?

— Все истинно, Повелитель, кроме откровенной лжи, — пространно ответил он.

— У меня есть свидетель, — с негодованием воскликнул Асмодей, указывая на Дэлеб.

— И мы его обязательно выслушаем, когда придет время, — спокойно произнес Люцифер. — Что ты имеешь в виду, Абаддон?

— Беру ли я на себя ответственность за вторжение в дом злейшего врага? Беру! — он метнул надменный взгляд в сторону Асмодея. — Беру ли я ответственность за погром, учиненный там? Разумеется. Готов возместить эти потери и отправить к нему во служение лучших своих стражей. Они, уж точно, не сдадутся на милость врага без боя.

— Нет, уж, уволь… — фыркнул Владыка Похоти. — Твоим прихвостням в мой дом путь заказан.

— Что касается Авроры, — протянул Абаддон. — То здесь… увы и ах! Мне нечего возвращать! Ее больше нет! Однако ее энергия еще долго будет греть мою душу… но я готов выкупить твои векселя, уплаченные за нее.

— Почему она?! — сверкнув взглядом, в котором сиял подавленный гнев, прошипел Асмодей.

— Потому что все сделки, заключенные Лионелем Демаре, находятся под моим покровительством, — произнес Абаддон. — Эта душа была предназначена мне в уплату старого долга, но ты перехватил ее на аукционе, так еще и осмелился несколько лет выставлять ее на всеобщее обозрение. К тому же, эта игра… пощечина, нанесенная мне в присутствии высших демонов, пощечина, о которой узнал каждый бес в Аду. По-твоему — это недостаточный повод для мести?