— Так где ты была?

— Говорила с директором.

— О чем интересно?

Я увидела заинтересованный взгляд Данила, но рассказать об этом подруге предпочла наедине, по дороге к костру.

— Значит, она сумасшедшая. Как жалко… А ведь казалось абсолютно нормальной, — вздохнула подруга.

Я полностью с ней согласна, приятного в этом мало.

Кто же знал, что несколькими часами позднее я буду смотреть на эту историю абсолютно другими глазами.

У костра просидели недолго, говорили о разных вещах. Двумя часами позже мы брели сквозь темноту обратно, а у меня из головы никак не шел образ Елены Константиновны. Очень хотелось помочь ей, но я абсолютно не знала, как это сделать. День был таким долгим и утомительным, что заснула я почти мгновенно. В тишине и спокойствии ночи меня настиг очередной сон…

«Мне радостно и легко. Мы идем сквозь сумерки к далекому лесу. Вокруг раскинулся широкий некошеный луг. На мне длинное платье и я цепляю подолом высокие травы. Мой спутник крепко держит меня за руку и ведет вперед. Я иду, не глядя под ноги. Рассматриваю природу вокруг. Вот-вот на мир упадет темнота, но пока густо разлитая вокруг синева позволяет увидеть высокие горы справа и слева, за нами холмы. Я понятия не имею, откуда мы сюда пришли. Легкий ветерок развевает распущенные волосы. Пытаюсь пригладить их свободной рукой, но бесполезно.

Мы шли довольно долго. Я решила, наконец, окликнуть моего провожатого, шагающего твердой и уверенной походкой так, будто видит в надвигающейся темноте как кошка. Он сжимает мою ладонь, и от этого по всему моему телу разливается приятное тепло, умиротворенность и ощущение защиты. Я не знаю или не помню имя и дергаю его за рукав правой рукой. Он оборачивается ко мне. Лицо разглядеть трудно, я снова вижу только два ярко-зеленых глаза.

Так часто бывает во сне. Наши передвижения или ощущения ограничены капризами мозга, а странное и неуместное воспринимается как само собой разумеющееся. Вот и сейчас меня не испугали странные глаза моего спутника. Я полушепотом спросила у него, долго ли еще идти, но он покачал головой и устремился вперед. Вокруг становилось прохладнее. Он уловил то, как я зябко пожала плечами и, остановившись на минуту, снял свою куртку и надел на меня. Мы так же шли вперед. Деревья впереди нереально быстро приближались. Казалось, за один шаг мы проходим несколько метров. Когда мы ступили под их кроны, вокруг уже была настоящая ночь. Звезды густой россыпью сияли на небе, а из-за далеких гор показался краешек луны. Теперь мы просто стояли и ждали. Он обнял меня за плечо, притянув к себе. Мне стало еще теплее. Я посмотрела на него сбоку и разглядела небольшой шрам на щеке. Шрам. Внутри меня кольнуло беспокойство. Что-то было не так. Что-то я должна была обязательно вспомнить. Сон не давал моему сознанию собрать все образы воедино и решить очень трудную сейчас головоломку.

Наконец, где-то вдалеке протяжно крикнула ночная птица. Должно быть, это знак, так как мы снова пошли вперед. Пригибаясь, прошли густой ельник. Потом несколько минут искали тропинку среди колючего кустарника. Когда мы вышли на круглую поляну, над нашими головами светила полная луна. Казалось, все в моих снах происходит благодаря ей. Все волшебные механизмы раскручиваются под действием ее мягкого, латунного блеска. Вот и сейчас сказка начала работать. Вокруг нас в темноте, за деревьями закопошились существа. Они шептались, передвигались вокруг нас, осторожно трогали подол моего длинного платья. Я старалась поймать их взглядом, но они неуловимо ускользали от моего внимания. Я не испытывала никакого страха, только покой. Тем не менее, сейчас спокойствие постепенно разрушалось. Какая-то мысль не давала мне расслабиться, но сон упрямо не давал мне ее осознать. Когда мне наскучило так стоять, я засунула руки в карманы куртки. В них лежало много всякой мелочи. Я перекатывала пальцами округлые предметы, а потом вытащила один из них. В моей ладони оказался маленький полупрозрачный шарик из плотного, темно-зеленого бутылочного стекла. Шарик был мне знаком. Вот и сейчас он будто подмигнул мне спрятавшейся в глубинах искоркой света. Он будто говорил мне; «Узнай меня, Лилия, узнай скорее». Я поймала на себе обеспокоенный взгляд моего спутника. Шрам и шарик оказались последними недостающими кусочками паззла. Свет ярких глаз уже не мешал мне видеть лицо. Прямой нос, тонкие губы, знакомый шрам не щеке. Умиротворенное состояние сна резко покинуло меня. Я широко раскрыла глаза от удивления и резко оттолкнула парня. Он испуганно посмотрел на меня, потом увидел шарик и протянул ко мне руки. Я отбежала от него в чащу и громко крикнула его имя. В этот же миг весь маленький мир моего сна разлетелся вдребезги. Не стало приятной тишины, не стало невидимых, но добродушных существ вокруг. Не было рядом и моего спутника. Ночь резко стала беззвездной и безлунной. Я оказалась сидящей на земле. Попыталась встать. Крик еще долго эхом отдавался вокруг. Я слышала это — Данил, Данил, Данил.

Предыдущий сон был утерян. На мне не было длинного, красивого платья. Обычные джинсы, толстовка и кроссовки. Вокруг зашуршало. Листочки деревьев стали сгибаться под упругими каплями теплого летнего дождя. Вмиг все вокруг зашелестело и ожило. Я поднялась на ноги и отряхнула ладони. Спрятала в карман шарик, который еще держала в руке. С каждой секундой во мне тугой пружиной нарастало беспокойство. Мне очень нужно было куда-то успеть, кого-то догнать и о чем-то предупредить. Но к этому ощущению вдруг примешалась злоба. Кто-то один виноват в том, что разрушилась сказка. Я сорвалась с места, не в силах больше бездействовать и под натиском ярости легко и быстро помчалась вперед. Меня сопровождал нарастающий вокруг свист.

Проснулась резко, будто кто-кто нажал кнопку «Вкл.» в моей голове. Ни усталости, ни сонливости. Первые пару секунд конечности еще дергались как при беге. Я резко села в кровати. Когда я осознала, что вокруг глубокая ночь, а я нахожусь в своей постели, откинулась обратно на подушку. Сердце выстукивало бешеный ритм — бух-бух-бух, ведь я всего несколько мгновений назад я будто бежала куда-то. Мое сознание никак не хотело успокаиваться и проводить грань между сном и реальностью. Вокруг была тишина. Никто не вздыхал во сне, не ворочался. Соседка была погружена в самую глубокую часть полночного сна. Так почему же я не могла даже задремать нормально, без кошмаров. Недавний сон обрывочными образами звенел в моей голове, и тут на меня накатила первая волна страха — Данил. В этот раз я совершенно отчетливо увидела, наконец, лицо участника всех моих кошмаров.

Ночью страхи кажутся преувеличенными в десятки раз, тогда как при дневном свете они видятся смехотворными и глупыми. Я лежала в темноте в полной тишине, и страхи плодились вокруг в идеальных для себя условиях. За кем я бежала? Помню, что мне нужно было обязательно догнать кого-то. А Данил? Он вел меня через лес к странному месту. Потом исчез, а я заметалась одна и в самый пиковый миг погони проснулась в своей постели. Я упомянула о первой волне страха. Так вот, вторая настигла, когда я, привыкнув к темноте, разглядела на тумбочке свою пижаму. Смешной розовый костюм с широкими брюками и футболкой лежал аккуратно свернутый, как и накануне вечером. Накануне, перед тем, как я его надела и легла спать. Медленно ощупав себя, я поняла, что на мне джинсы и свитер. Более того, я лежу в кровати под одеялом в обуви! Откинула покрывало и села, опустив ноги на пол. Из-за туч показалась луна, залившая слабым призрачным светом нашу комнату. Простыня, одеяло и кроссовки в грязи. На подошву моей обуви пластами налипла влажная, глиняная почва. Это было уже слишком. Мозг отказывался понимать эту ситуацию. Автоматически засунув руки в карман своей куртки я нащупала там то, чего там точно не было раньше — шарик из бутылочного стекла. Я тихонько подошла к окну и выглянула вниз, все было тихо и спокойно. Но тут ворота комплекса неслышно отворились. Во двор скользнула тень. Лица человека нельзя было увидеть, но мне хорошо была знакома эта бейсболка. Не осознавая, что делаю, я выскользнула за дверь. Кто-то должен объяснить мне, что происходит. Почему я вижу во сне человека задолго до того, как с ним познакомлюсь. Почему я бегаю во сне по лесу, а потом просыпаюсь в своей постели в грязной обуви. Почему с самого момента моего приезда сюда меня окружают странные события и тайны? Я была на грани. Либо все выясню, либо признаю, что сошла с ума. Когда я спустилась к двери и осторожно вышла на крыльцо, Данил как раз поравнялся с резными перилами. Я окликнула его, но когда он обернулся, слегка отшатнулась. На лице Данила были те самые эмоции, что я переживала сейчас — страх, непонимание и даже ужас. Резко дернув за рукав, он увлек меня за собой в темноту, несмотря на мои слабые протесты лишь ускоряя ход. Не могу представить, что могло его так напугать. Ночь вокруг была тихая и спокойная. Неужели ему тоже привиделся дурной сон? Но тишина вокруг оказалась обманчивой. С легким, нарастающим гудением позади нас поднялся ветер. Глаза Данила расширились и он хрипло крикнул мне: «Беги!»

Когда человек говорит таким тоном, не послушаться невозможно. Я бросилась за ним. Метров через десять он остановился, чтобы крепче схватить меня за руку. Прохладный ночной воздух стал горячим. Вокруг нарастал свист и тяжелая волна ветра. Данил тащил меня за собой к невидимой сейчас в тени калитке. Мы преодолели ее за секунды, и побежали дальше, поскальзываясь в глубокой тени ивняка. Молодой человек безошибочно выбирал направление, так, что мы ни разу не запнулись. Когда выскочили на берег, он потянул меня влево, как оказалось, под небольшой насыпью можно было незаметно укрыться от всякого, кто мог бы гнаться за нами. Мое состояние было не совсем обычным для такой ситуации. В момент выброса адреналина чувства напряглись, а вопросы отошли на второй план. Я просто сидела и тяжело дышала. Данил долго внимательно прислушивался. Когда убедился, что вокруг тихо, обмяк и откинулся спиной на земляную стенку насыпи. Постепенно, когда я успокоилась, десяток вопросов готовы были сорваться с моего языка. Как, почему, от кого мы бежали. Что за странные сны меня посещают, почему я здесь, в конце концов… Я заметила легкую улыбку на губах Данила. Теперь, когда опасность миновала, он снова стал собой. Спокойным, уравновешенным и слегка насмешливым. Вместо ответа он поднял ладони к глазам, и еще прежде чем я что-то осознала, я увидела мягкий зеленый свет, отразившийся на пальцах. Он откинул линзы в темноту и теперь сидел, глядя прямо перед собой, от его глаз исходило мягкое, зеленоватое свечение. Почему то именно сейчас, когда следовало испугаться больше всего, я только рассмеялась. Пусть вокруг меня творится какая-то чертовщина, я хотя бы не сошла с ума и не выдумала все сама. Мой спутник изумленно следил за тем, как я продолжала смеяться, хватаясь пальцами за ветки. Хлопая себя ладонями по коленям и откидываясь назад. Когда он понял, что у меня истерика, просто аккуратно притянул к себе. Так мы и сидели, обнявшись, прямо на земле у реки посреди ночи. Мне многое предстояло узнать, но сейчас на меня внезапно накатила волна спокойствия и умиротворения. Я позволила себе довериться ему и больше ни о чем не думать. Да и о чем я могла размышлять? Мои стандартные жизненные схемы разлетелись вдребезги. Мир вокруг оказался совсем не таким, каким мне его представляли с детства. Мне предстояло все узнать о нем заново, но, казалось, времени у меня было предостаточно. Вместе с расслабленностью пришли слезы. Не горькие, а исцеляющие. Данил смотрел, как они дрожат на моих ресницах, скатываются по щекам и неожиданно мягко прижался губами к моим губам. Наш первый поцелуй запомнился мне именно таким — соленым и сладким одновременно.