— Еще одна загадка. У меня голова скоро лопнет. Что они там делают вокруг Артура?

То ли из-за нашей беседы, то ли из-за ароматного чая, чувство тревоги во мне заметно уменьшилось. Я даже нашла в себе силы спуститься к остальным. Елена Константиновна выглядела удивительно молодо. Занятая, она поздоровалась со мной между делом. Она явно была в своей тарелке, суетилась и бегала даже больше своей подруги-знахарки.

Со стороны сада донесся глухой ропот. Небольшая толпа народу сгрудилась вокруг кого-то и негромко что-то обсуждала. Я увидела там и маму Данила и его отца. Толпа начало двигаться к нам, и мы с Альбиной услышали голос старушки из загадочной организации.

— Он здесь! Он здесь! Я уверяю вас. По знакам он давно здесь!

— Кто? Про кого она говорит?

— Про того, о ком говорится в пророчестве…

«Здесь! Здесь!», — слышали мы вопли старушки. Толпа расступилась, и она вышла вперед, обводя всех присутствующих мутным взглядом. Рука ее была поднята, оттопырив указательный палец, она шарила им в толпе, в поисках кого-то. Все застыли, глядя на нее. Один Артур по-прежнему раскачивался на стуле. Наконец, рука старушки остановилась и указала на кого-то за моей спиной. Все с недоумением посмотрели на меня. Я обернулась и поняла, что за мной никого нет. Ну, это уж слишком.

— Она! — провозгласила старушка на весь двор.

Во-первых, я не мужчина. Во-вторых, никакая я не мужественная и решительная. В-третьих, я очень устала. А в-четвертых, это какая-то ошибка!

Я увидела, как от толпы отделяется Альбина, берет меня под руку и уводит в дом. За нами осталось полная тишина, ни слова, ни шороха. «Это слишком. Это уже слишком» — пульсировало в голове.

V глава

Прошло два дня, как Женя уехала. Я почти сразу перебралась в общину и теперь делила небольшую комнату в мансарде с Альбиной. По словам моих друзей, находиться на базе мне было небезопасно. Не знаю, насколько серьезно отнеслись они к словам старушки, но со мной об этом пока старались не говорить. Я же эти два дня провела в небольшой березовой роще недалеко от дома. Чувствовала себя физически и эмоционально истощенной, а внутри шла постоянная борьба. С одной стороны, мне очень хотелось помочь этим светлым людям. Мне было очень жаль Артура. С другой, я же обычная девушка. Я боюсь даже страшных историй, не то что древних существ желающих мне зла. Каким образом я попала в эту заварушку и оказалась в центре противостояния Света и Пустоты? С утра и до вечера меня не покидал Одраден, мы привыкли друг к другу и чаще просто молча сидели рядом. Иногда я ловила на себе внимательный взгляд черных мудрых глаз-бусинок, но разговоров о пророчестве он, слава Богу, не заводил. Я почти не встречалась с людьми. Зато познакомилась кое с кем другим. И это были не только дриады, рядом с которыми я и проводила больше всего времени. Одраден познакомил меня с Духом Местности — призрачным полупрозрачным стариком сизого цвета с неожиданно красными прядями в длинной бороде. В первый же день ко мне пришла одна из Берегинь, высокая и невероятно красивая девушка со светящимися розовыми глазами. Чуть позже в сумерках Одраден привел ко мне старого друга из рода алпов. Это здорово вывело меня из оцепенения, потому что он совсем забыл предупредить, что алпы — великаны. Алпамыш, так звали моего нового знакомого, спустился ко мне с гор в самой безлюдной части заповедника. Меня позабавил нарядный костюм и вышитая тюбетейка. В целом, он оставил о себе очень приятное впечатление. Не считая того, что почти оглушил меня приветствием и вообще, говорить с существом голова которого размером с хорошую бочку было немного непривычно. Незаметно, общаясь с этими загадочными существами, я стала замечать в себе изменения, о которых старалась никому не говорить. В первый вечер, когда на землю опустилась темнота, и небо покрылось яркими созвездиями, я поняла, что больше не боюсь. Я больше не боюсь леса. Несмотря на то, что в нем могут скрываться сотни других существ. Большей частью они были дружественными, и это помогало принять их. Более того, я стала чувствовать лес. Чуткая внутренняя антенна подсказывала мне, что этот шорох вызван возней старого ежа под кустом. А долгий томительный свист издала диковинная птичка с красным хохолком, сидящая на единственной в этом березняке ели. Я поняла, что Одраден чувствует то же самое. Мы наслаждались этой теплой, живой и дышащей ночью вокруг. Живой. Впервые я ощутила, что живой вокруг весь мир: и камни, и ручьи и, даже, воздух. Я сидела, ошеломленная этим открытием, пока не услышала за спиной голос. Еще вчера я бы подпрыгнула на месте от страха, но сейчас поняла, что голос вовсе не голос. Что тот, в чьей голове звучат эти слова еще не дошел до меня. Минута, две и вот я услышала шуршащие шаги. «Почему ей не сидится так же на веранде? Ведь здесь холодно, ее могут напугать». Я улыбнулась. «О чем она думает?!».

— О тебе…

Данил обошел меня кругом и встал напротив, через костер. Слабые догорающие отблески легли на загорелое лицо. Изумрудные глаза засветились ярче.

«Какие новости….»

«Сама в шоке»

«Домой пойдешь?»

«Так хорошо здесь»

— Мама беспокоится, — произнес он вслух. Делать нечего, я поднялась и побрела за ним, крепко держа его за кончики пальцев.

На следующее утро ни свет, ни заря, вернулась на прежнее место. Было прохладно. От реки тянулся густой белый туман. Я села на поваленное бревно и медленно закрыла глаза. Полотно жизни многомерно и глубоко дышало вокруг меня. Я — в центре. Я жива. Почему никогда раньше я не чувствовала этого так остро? Одной ладонью я аккуратно поглаживала веточки-лапки прильнувшего ко мне Одрадена, но все равно не спешила открывать глаза. Наслаждалась новыми ощущениями. Кто бы мог подумать, что самое большое чудо, за которое больше всего следует быть благодарным — всегда здесь. И Он здесь.

Вскоре у меня появилось ощущение парения, будто я стала такой легкой и невесомой, что взлетела над поляной. Я увидела себя со стороны, себя старую. Все свои страхи — глупые и оправданные, все свои мечты и чаяния, все заботы. Удивительно, каким все казалось маленьким и неважным сейчас. Вот в двадцати метрах ко мне идет Данил. Остановился и стоит в утренней тишине. Потом разворачивается и уходит. Я мгновенно вернулась в сознание и открыла глаза. Осторожно вытянула затекшие ноги. Впереди день. Долгий и легкий. Сегодня мне точно никто не помешает, я знала. Без моего участия мою душу наполнили новые чувства — сила и понимание. Кто-то большой и мудрый посылал мне весточки любви и благословения. Я знала, что должна сделать и почти не беспокоилась из-за этого.

После обеда я вернулась на прежнее место в березовую рощицу. Почти не удивилась, когда увидела вдалеке вытянутую серую морду. Два острых волчьих глаза смотрели прямо на меня. Внимательно и не отрываясь. Он не торопясь вышел из своего укрытия. Страх во мне скрутился в тугую пружину и неприятной ноющей болью отозвался где-то в груди. «Летом волки не опасны», вспомнила я папины слова. Тут же отправила сигналы сос по новой для меня связи, мысленно нащупав ниточку, связующую меня с Данилом. Я знала, он уже на пути сюда. К чувству страха примешалось еще одно, я с удивлением поняла, что это любопытство. Медленно поднялась навстречу хищнику. Он подошел и сел в метре от меня. Не глядя я села обратно и обхватила колени руками. Страх и любопытство постепенно ушли на дальний план. Ко мне пришло еще более неожиданное чувство. Я поняла, что люблю это существо. Люблю, как и все остальное вокруг и это — самое главное. Осторожно подняла ладонь и потянулась к морде. Сантиметр. Еще один. Но пальцы хватали воздух, он был неосязаем! От понимания этого меня начало внутренне колотить, если это правда тот, о ком я думаю, я увидела сейчас сакральное существо. За спиной раздался шорох, я резко обернулась и увидела Данила. Посмотрела назад, но волка больше не было. Меня не покидало ощущение, что сейчас произошло что-то очень важное. Мне не хотелось говорить, чтобы не нарушить волшебство момента, и я просто прижалась щекой к плечу подсевшего ко мне Данила. Через несколько минут он ушел. Я осталась на месте.

Цепочка трансформаций пришла к своему логическому завершению, когда в сумерках, по пути домой, я увидела сверкающее белизной лезвие. Он лежал в траве так, будто его оставили только что. На нем не было ни пылинки, ни царапинки. Я подошла и осторожно подняла оказавшийся на удивление легким алмазный меч, полностью сделанный из драгоценного камня.

Вернувшись, я заметила, что Артура перевели в другое место. Навес снова заняли инструменты отца Данила. Я подумала об этом мимоходом, спеша показать свою находку любимому. Оцепенение последних дней начало спадать, вместо него я чувствовала уверенность и силу. Страх, конечно, никуда не делся, но он больше не владел мной настолько сильно, чтобы диктовать действия и поступки. Волшебство волшебством, но выражение лица Данила, сидящего в окружении своей семьи на веранде, когда я выложила меч на стол, подарило мне массу приятных впечатлений. И тебя, мой двухсотлетний старец, можно чем-то удивить.

На следующее утро слухи о том, что слова старушки подтвердились, разлетелись по всей общине. Знакомые и незнакомые люди приходили посмотреть на меч Урал-батыра. Я заметила среди гостей много новых лиц. Как объяснил мне Данил, Оставшиеся со всего мира собираются вокруг пещеры в преддверии предсказанных событий. Я чувствовала на себе повышенное внимание и мне было немного неловко от этого. Насколько естественнее было бы, если бы роль избранного была предназначена Данилу. Ему амплуа героя больше к лицу. Но, несмотря на червячок сомнения и даже страх, меня не покидало ощущение, что все идет так, как должно идти.