Дрожа, она отстранила от себя "Все сказки мира". Лиза готова была отдать книгу, бросить, только бы всё кончилось. Где-то внутри билась ярость рвущегося с привязи Хранителя. Она потянула вперёд руку со сказками, а потом снова тесно прижала к себе. И отхватила ножницами косу.

Хранитель бросился на чародея, свалил его на пол. Шарик покатился под стол. Стекло помутнело, скрывая под тёмным плотным туманом его жутких обитателей.

"Впиши его! Впиши обратно в книгу!"

Призрачные слова, долетевшие по обрывкам связи. Лиза бросилась к столу, вслепую нашарила ручку. Нужный разворот открылся будто бы сам собой, и Лиза принялась торопливо выводить буквы.

Едва последняя легла на страницу, как на полу зала остался лишь измождённый Хранитель. Ни чародея, ни его шара больше не было в библиотеке. В книге же появилась иллюстрация - внутри листа, как через глухое стекло, бился человек. Бумага выгибалась волной, будто он вот-вот вырвется наружу.

– Лизавета Андреевна!
– заголосил притихший Ванечка.
– Я правда-правда не хотел! Я думал, что спасаю вас.

– Знаю, знаю... Я не сержусь. Всё уже позади.

"Не совсем... "

Лиза не думала, что снова услышит Хранителя. Неровно остриженные волосы непривычно легко лежали на плечах и в них не вибрировала связь. Но она всё же слышала... Не как раньше, а будто книга стала их проводником.

"Он снова может вырваться. Его истории не хватает правды. Ты должна..."

Сначала она не поняла. Ведь вся их история и была правдой, или... Была только здесь, в жизни, а на странице остался лишь злодей. Сказки такими не бывают.

И Лиза знала, какой должна быть настоящая сказка. Пусть от этого знания её переполнила печаль. Она посмотрела в светло-голубые глаза Хранителя, не видя вокруг них ни грязно-чёрной шерсти, ничего-ничего, кроме чистой и благородной человеческой души.

Зло следует уравновешивать добром.

Лиза снова взяла ручку и, хотя пальцы едва слушались, вписала в книгу ещё одну строку. На миг, равный взмаху крылышка стрекозы, вместо чудовища показался молодой мужчина со светло-голубыми глазами. Лиза успела запомнить лишь огненно-рыжие волосы, и ещё - что он улыбался. А потом страница книги замерла, запечатав в картинку красивого мужчину и чудовище. И никто-никто кроме неё и Ванечки не смог бы догадаться, что это не добро и зло, а зло и добро.

Теперь книге нужен новый хранитель...

– Сказка - ложь, да не совсем. В хорошей сказке есть правда, которая поможет вам поверить в чудо.

Старческий голос Ванечки Трунова в который раз заставил Елизавету потянуться ко "Всем сказкам мира". В последнее время она часто просматривала его предсмертное интервью. В конце журналистка перечисляла все написанные им сказки, зажигая по свече на каждое название, а Елизавета вела серым когтистым пальцем по оглавлению. Когда ютюб замолкал, предлагая посмотреть следующий ролик, она открывала книгу на иллюстрации с волшебницей, державшей увитую цветами палочку.

Сказка всё же не совсем правда. Елизавета забыла почти всё, что было до библиотеки Шестибратова, и вспомнила почти всё, что было в предыдущей жизни. Никакой сияющей красавицы с иллюстрации не существовало никогда. Вот она, согбенная, с костяными крыльями, с серыми серпиками когтей и волосами такой длины, которая позволила обвить каждый стеллаж и лечь сплошным ковром. Раньше Лиза отстригала их, складывала крылья под пальто и уходила на ночь из библиотеки. Потом волосы стали отрастать так быстро, что их можно было стричь без остановки, пока ножницы не сломаются, и Елизавета научилась спать внутри статуи льва. Сначала чувствовала себя странно, а теперь казалось, что внутри мягко и уютно.

Старинные напольные часы пробили восемь, и Елизавета пошла запирать двери, ступая по собственным волосам. Она была единственным читателем в библиотеке. Но кто-то должен, должен быть достаточно смелым, чтобы пойти на одиночество, когти, крылья и как Данко светить сердцем, разгоняя погань от всех сказок мира, чтобы юные Елизаветы Андреевны в новеньких белых костюмах отдавали книжки шестиклассникам Ваням, и те читали, читали взахлёб и верили в чудеса. Но она так устала... Казалось, что в этот вечер лев проглотит навсегда, не хватит сил, чтобы выбраться из его мраморного нутра.

Лиза провернула ключ в замке, шаркая по полу старыми суконными сапогами, пошла к статуе льва и услышала, как открылась дверь.

– Извините, я не слишком поздно?
– раздался позади юный голос.

Лиза медленно обернулась. Молодой человек стоял посреди зала, из-под шапки выбивались огненно-рыжие кудри. Он рассматривал статую льва, а не старуху с костяными крыльями. Не зря Лиза все жизни думала, что Хранитель чище и добрее её, упорно не верит в чудовищ.

– Ты как раз вовремя, - Лиза отдала ему ключи.
– Впишешь меня и в этот раз учительницей? До этого отлично получилось. Хранитель кивнул и направился к книге. Не возражая, не прося отсрочки начала службы. Он тоже знал, что кто-то обязательно должен светить.