На нашей следующей встрече с Невесом и Энкарнасаном, состоявшейся 28 июня, мы осторожно предложили им пригласить Дани Крюгеля, бывшего служащего южноафриканской полиции, который утверждал, что, соединив систему определения ДНК с технологией спутникового наблюдения, изобрел устройство, позволяющее находить пропавших людей.

Я знаю, что звучит это довольно странно, поэтому позвольте мне вернуться немного назад, чтобы объяснить, что к чему. О Дани и о предложенной им помощи мы узнали из нескольких источников через пару недель после исчезновения Мадлен. Тогда мы были слишком заняты, чтобы обращать внимание на такие эзотерические вещи, да и все надежды мы возлагали на полицейское расследование. В конце мая в Прайя-да-Луш приехала знакомая Дани и стала буквально умолять меня принять его предложение. Она говорила об отзывах южноафриканской полиции, которой эта система уже помогла, о 80 % успеха и о поддержке южноафриканского министра юстиции. То ли под впечатлением от того, что эта юная мать преодолела такое расстояние ради разговора с нами, то ли вследствие того, что мы были на грани отчаяния (сейчас, думая об этом, я бы остановилась на последнем), но к этому времени мы стали более восприимчивы к подобным предложениям.

Нам сказали, что от нас требуется одно — предоставить образец ДНК Мадлен. Отчаяние творит странные вещи с людьми. Мы с Джерри — ученые и с недоверием относимся к эзотерике и сумасшедшим изобретениям. Каким образом может какой-то прибор по одному волоску определить, где находится человек? Это явно невозможно. Сейчас, как и тогда, подобное кажется нам совершенной бессмыслицей. Но нам так отчаянно хотелось найти Мадлен, что мы не смогли отказаться. Мы даже закрыли глаза на то, что система Дани не была протестирована ни одной заслуживающей доверия организацией. Дани казался хорошим человеком (семейный, христианин), да и был таковым. Занимаемая им должность начальника службы охраны и здравоохранения в Центральном технологическом университете города Блумфонтейн указывала на его профессионализм, и он был готов ради Мадлен перевезти свое устройство из Южной Африки в Португалию. Сейчас мне становится очень грустно от мысли о том, как близко к краю мы подошли и какими уязвимыми это делало нас.

Я помню, что разговаривала с Джерри и Сэнди, пытаясь решить, как поступить. Даже Сэнди, который называет все непонятное и нелогичное «бредом», почувствовал, как и мы, что, раз следствие застопорилось, нужно пробовать что угодно. Что нам оставалось? Да и навредить поискам Мадлен это не могло.

Спустя примерно неделю Дани сообщил нам, что получил «сигналы», имеющие отношение к Прайя-да-Луш, но, дабы не ошибиться и точно указать место, где находится Мадлен, ему придется приехать в Алгарве в июле, чтобы задействовать свое устройство на месте. Это показалось разумным (по крайней мере, более разумным, чем пытаться искать ее из Южной Африки).

Когда мы рассказали об этом Луису Невесу и Гильермину Энкарнасану, те, к нашему удивлению, возражать не стали и даже согласились помочь Дани решить вопросы с таможней, тем более что его устройство требовало бережного отношения.

Еще один вопрос, который я задала им в тот день: что они думают по поводу утверждения Фионы, Рейчел и Рассела, что они видели Роберта Мюрата рядом с нашим номером в тот вечер, когда была похищена Мадлен? Неожиданно Луис разволновался. «Этого не было, Кейт!» — выпалил он и заявил, что наши друзья не упоминали об этом в своих показаниях. Несколько опешив от столь категоричного ответа, я стала настаивать, заявила, что мне точно известно: они сообщили об этом не в первых показаниях, а в тех, которые давали после того, как Мюрата объявили arguido, потому что узнали его, увидев по телевизору.

Они просто указали, где и когда видели этого человека и что он предлагал помощь в качестве переводчика. Вот и все. Они не высказывали подозрений и не утверждали, что он виновен. Я не понимаю, почему Невес отмел мой вопрос. Быть может, потому что у него просто не было ответа. Сейчас мне известно, что судебная полиция усиленно прорабатывала линию Мюрата, но безуспешно. Возможно, я просто задела за больное место.

На следующей встрече Невес изменил тактику и рассказал нам, что одна из управляющих «Оушен клаб», Сильвия Батиста (та самая женщина, которая переводила для нас 3 мая), тоже видела в тот вечер Роберта Мюрата у нашего номера.

В моей голове возникали все новые и новые вопросы, не имеющие ответа. Все чаще мне хотелось спрятаться под одеяло, чтобы не видеть всего этого.

13

ВЕТЕР МЕНЯЕТСЯ

В субботу, 30 июня, в португальской газете появилась написанная журналистами Фелицией Кабрита и Маргаридой Давим статья под заголовком «Заговор молчания». Необычное название, учитывая, что в этой стране за разглашение тайны следствия можно угодить в тюрьму. Это была, вероятно, самая первая статья, в которой открыто подвергалась сомнению наша версия событий 3 мая. Авторы статьи ставили под подозрение нас и наших друзей, вообще наши личности и сомневались в нашей непричастности к исчезновению Мадлен.

За несколько дней до этой публикации всем нам — Фионе, Дэвиду, Джейн, Расселу, Мэтту и Рейчел — позвонила какая-то журналистка. Каждый из нас твердо, но вежливо отказал ей в общении, но было понятно, что кто-то не только дал ей номера наших мобильных телефонов, но и наши персональные данные. Обращаясь ко мне, она назвала меня Кейт Хили, хотя под этим именем меня знали до похищения Мадлен, а в последнее время меня всегда называли Кейт Макканн. Джерри она назвала Джеральдом, хотя он этого имени вообще никогда не использует. Ей также было известно, что Джейн и Рассел недавно переехали в Девон.

Кто мог предоставить этой журналистке доступ к нашим показаниям, паспортным данным или каким-то иным официальным документам? Ответ был очевиден. Утечка произошла из судебной полиции. Мы подняли этот вопрос на нашей очередной встрече с Невесом и Энкарнасаном 5 июля. Они согласились: да, утечка скорее всего произошла из СП, но, невзирая на закон о судебной тайне, внутреннее расследование так и не было проведено.

После серии поездок за границу в рамках нашей кампании стало понятно, что СМИ, достигнув в своем интересе к нам наивысшей точки, стали исследовать разные направления. Их аппетит к тому, что будет интересно широкой публике, был воистину ненасытным. Похоже, им уже не было дела до нашей несчастной пропавшей дочери, теперь это было шоу «Кейт и Джерри». Наш друг Джон Корнер давно предсказывал это. Однажды, после интервью с английскими журналистами, он сказал нам: «Все, что их интересует, — это бегаете ли вы еще и какие кроссовки носите. Черт возьми, чем дольше это будет продолжаться, тем будет хуже. Им нужны вы, а не Мадлен».