– Можно покороче! – рявкнул Нъеррог во всеуслышание.

Сидевший в соседнем ряду пожилой северянин с неестественно огромным носом, занимающим едва ли не половину лица, и белесыми от седины волосами, подскочил, будто укушенный, крикнув сару Тиер-а-Лога:

– Соблюдайте тишину!

– Зачем? – не остался в долгу глава Дома Ллойдов. – Чтобы все могли услышать, как ты, дряхлая выхухоль, чавкаешь, вылизывая зад Фирму?!

– От лица Дома Эллов я требую извинений! – взревел седовласый аквилиец.

– Не забудь сперва оттереть это лицо от дерьма! – оскалился Нъеррог. – Живешь в моем городе и постоянно гадишь исподтишка! Рассчитываешь подсидеть, мерзкая скотина?! Хоть Лисиус и старше Фостуса, но на твоем примере видно, что старость является и к полным дуракам!

– Кто пустил сюда эту носатую обезьяну?! Какого она звания?! – грозно поднялся с кресла Плэкидус, анфипат Алпирры. – Тут собрание благородных мужей, а не зверинец!

Нобили загалдели, перекрикивая друг друга и более не глядя на Фирма.

С улыбой повернувшись к выходцу из Срединных Земель, Нъеррог примирительно произнес:

– Нет повода для беспокойства. Это всего лишь слепая землеройка из нашей тундры, которая захотела покопаться в местном навозе! Достаточно кинуть в нее гнилую репу и она тут же удерет прочь!

Смех прокатился над рядами собравшихся. Кто-то прикрыл рот, другие веселились в открытую. Под звуки хохота Фирм слез с трибуны и, сохраняя гордый вид, вернулся в кресло.

Почувствовав настроение толпы, Неро был краток. Он лишь вскользь упомянул достоинства Алэйра, посвятив речь заслугам Клавдия.

– Неслыханно! – возмутился Макрин. – Богоподобный пожалел разгильдяя-племянника и не лишил его Всаднического чина, но выдвигать порченную кровь в зесары – это чересчур. Как низко нужно пасть, чтобы жениться на безродной проститутке?! И такого человека Неро предлагает нам в правители!

– А сам он многим лучше? – подхватил градоначальник Тиер-а-Лога. – Тащит в постель детей от мала до велика. Пора принять закон и обязать храмовников заботиться о сиротах. Нечто подобное однажды выдвигал Руф, но фламины подсуетились и свиток затерялся в кабинете Рэмируса.

– Будь моя воля, приказал бы побить камнями обоих блудников. Впрочем, нам хотят сунуть под нос не только порченную кровь, а даже – кровь убийцы, – в ярости поморец сжал кулаки.

– Вы о Варроне? – скривил губы Нъеррог. – Как ни удивительно, за него выступает мощная коалиция во главе с понтифексом Руфом и легатом Джоувом. У них достаточно сторонников во всех городах. Даже у нас, в Тиер-а-Логе, полно этих отвернувшихся от Ариссы культистов, восхваляющих Паука и проводящих некие мрачные моления. Теперь не знаешь толком, в какого бога выгоднее верить.

– Я верю в Веда, как мой отец и дед, – твердо заявил Макрин. – Хотя и слышал о намерении Руфа построить в Тарксе новый храм. Но Варрон… Пусть Клавдий питал к нему чувства, однако это не дает ликкийцу никаких прав на венец. Я бы не пожал запястье такому человеку, без зазрения совести поднявшему руку на святое. Что ни говори, у Фостуса – наилучшая репутация из всех претендентов. Не считая малолетних наследников.

– Если Руф добьется своего, то нам, возможно, предстоит не только пожимать запястья и гнуться в поклонах, но и раздвинуть ягодицы для принятия зесарской милости. Уверен, что ни понтифекс, ни кинэд не забудут, как мы выступали за другого кандидата…

– Я не страшусь быть в опале у Руфа.

– Весьма опрометчиво, – цокнул языком Нъеррог. – Его здесь все боятся. Просто многие это хорошо скрывают, однако дрожать не перестают.

– И вы боитесь? – удивился поморец.

– Слегка, – ухмыльнулся в ответ северянин. – Даже принимая во внимание то обстоятельство, что сослать меня попросту некуда: я и без того являюсь градоначальником в самой далекой, холодной и занюханной дыре нашей благословенной Империи…

Пройдя по освещенному настенными светильниками коридору, Варрон остановился возле ничем не примечательной двери и, громко кашлянув, толкнул ее.

В маленькой, скудно обставленной комнате за столом сидел мальчик лет семи, светловолосый и болезненно бледный, одетый в черную хламиду послушника. Он что-то рисовал на покрытой воском дощечке, используя стилосы с разными формами наконечников.

– Добрый день, Джэрд! Как поживают твои питомцы? – спросил ликкиец, усаживаясь на аккуратно заправленную постель мальчика.

– Красная пустынная ящерица сожрала белую. Я знал, что так случится, поэтому не расстроился. В зверинце дворца были драконы из джунглей?