– Меня подкупила твоя вежливость, – мягко сказал поморец.

– Пожалуйста, пока никто не видит… – Варрон суетливо достал спрятанное под плащом письмо. – Возьмите скорее. Это для Фостуса. Предупреждение. Он должен немедленно бежать из храма. Куда угодно, под чужим именем… Иначе погибнет, как Лукас и Лисиус.

Макрин убрал послание за пояс и прикрыл краем лацерны :

– Что тебе известно?

– Помощник Руфа – Тацит – этот эбиссинский змей сегодня утром уплыл в Геллию. Он хочет вынудить Фостуса отказаться от притязаний на венец. Люди Тацита расправляются с наследниками Клавдия. Я клянусь именем Дома, что говорю чистую правду. Здесь творят ужасные вещи. И все, абсолютно все, сходит негодяям с рук.

– У тебя бледный, нездоровый вид…

– Выслушайте до конца, прошу вас. Вчера Руф отправил сына в Тиер-а-Лог, к какому-то Элиуду. Мальчик уплыл на одном из кораблей анфипата Карпоса. Он – тайный эмиссар культа на Севере. Второй эмиссар – легат Джоув. Ему поручено убить слугу эбиссинского посла Юбу, Плато – наследника Плэкидуса, и вашего первенца… Мэйо.

Сар Таркса сжал предплечья взысканца:

– Зачем Руфу смерть трех Всадников?

– Таким образом он хочет повлиять на Сокола Инты. Выбить почву из-под его ног. Я старался остановить зло, но ничего не получается. Мой голос для культистов – хуже комариного писка. Все так запутано и страшно. Вы, без преувеличений – моя последняя надежда спасти хоть кого-нибудь.

– Ты же понимаешь, что Руф не случайно позволил нам встретиться и говорить наедине?

– Он ничего не боится. Многотысячная толпа верных Пауку ждет приказа залить улицы Рон-Руана кровью.

– Почему же понтифекс медлит?

– Он желает удостовериться, что Фостус и Алэйр мертвы, но если Неро введет в город легионы, начнется кровопролитие и гражданская война.

Размышляя, Макрин потер висок:

– Неро вряд ли решится на подобное. Разве только Фирм подговорит.

– Пожалуйста, вы – мудрый человек… Я на грани отчаяния. Так много людей погибло по моей вине. Это нужно остановить.

– Полностью согласен, – сар испытующе взглянул на ликкийца.

– Есть способ… Стоило давно так сделать, набраться смелости и… оборвать эту никчемную нить, – Варрон прижал ладонь ко лбу. – Я вам противен. Я сам себе противен.

Градоначальник взял юношу за локти:

– Мой сын, как и ты, желает преумножить в мире благо. Его беда – неверно избранный путь. Он глух к чужим советам, и предпочтет набить синяков, катясь с обрыва, чем двинуться проторенной дорогой. Шаг в пропасть принесет тебе избавление от страданий, но обречет на муки других людей. Кто сядет на трон, если культисты убьют Фостуса? Руф?

– Он – Тьма, сосредоточие Зла, – голос ликкийца зазвенел от напряжения.

– Может быть, Фирм или Неро?

– Нет.

– Эйолус наполовину парализован и вряд ли оправится.

– Я слышал об этом. Он уже так стар.

– Да, – невозмутимо произнес Макрин. – А ты молод, честен и способен на решительные поступки.

– Вы полагаете, – Варрон слегка приподнял подбородок, – я мог бы стать… зесаром?

– Не жезл делает Богоподобного истинным Владыкой. Не блеску мантии поклоняются люди. Нужно нечто большее, чтобы повести за собой тысячи. В моем сыне живет такая искра. И в тебе она тоже есть. Потушить ее способен резкий порыв ветра, но ему же под силу за считанные часы раздуть пожар. Одному по нраву остывающий пепел, другому – огненная буря. Каждый шаг в жизни – это выбор. Ты долго был во дворце и знаешь правила игры. Кукловода и куклу связывает множество нитей. Порой, сложно сказать, кто и кем управляет. Говорят, некоторые актеры сходят с ума. Им кажется, что кукла живая, у нее появляются привычки, потребности, голос. Такую куклу уже не спрячешь подальше от глаз в пыльный сундук, не выбросишь, не заставишь насильно играть. Руф мало общается с тобой, верно?

Ликкиец кивнул.

– Какая же к тому причина?

– Я не знаю.

– Теперь знаешь, – Макрин сдержанно улыбнулся. – Это скромная благодарность за предупреждение об опасности, нависшей над моим сыном. Добро за добро.

– Если я стану зесаром, – в глазах Варрона вспыхнул свет, – вы согласитесь занять пост советника?

– Рядом с Руфом? – пренебрежительно фыркнул поморец.

– Мне понадобится помощь, чтобы переиграть его.

– Я не изменю решение голосовать за Фостуса.

– Разумеется. Это справедливо. Но все же, если изберут меня, вы не откажетесь от предложенной должности? – ликкиец впервые за несколько недель почувствовал прилив сил. – Я прошу вас от чистого сердца.

Вместо ответа Макрин снова обнял Варрона и ободряюще похлопал по лопаткам.

После очередной выездной тренировки Всадники отправились обедать, а рабы по обыкновению принялись растирать спины лошадей тряпицами и соломенными жгутами, чистить амуницию, раскладывать сено по стойлам.

Набросив на Альтана украшенную жемчугом попону, Нереус отвел его под навес и высыпал в ясли три ковшика ячменя. Геллиец ласково похлопал жеребца по шее. От долгого бега у островитянина ноги словно налились свинцом и это неприятное ощущение тяготило юношу. Он покинул конюшню и, опустившись на траву, стал массировать одеревеневшие голени.

Жаркое солнце пекло взмокшую от пота спину. Из-за недостатка влаги глинистую почву покрыла сеть трещин, и казалось, что дороги выстланы змеиной кожей. Военный лагерь притих. Только издалека доносился непонятный, монотонный стук, словно кто-то бил камнем о камень. Этот размеренный шум убаюкивал. Нереус прижался к высокому мраморному парапету и вскоре задремал.