— Ну, шалун, нравлюсь я тебе?

При слове «шалун» папа даже вздрогнул и оглянулся: не тетя ли Клопа это говорит.

— Очень, Милочка! — на всякий случай ответил он.

Тогда мама примерила очки папе.

— А ты знаешь, — сказала она. — Тебе идут такие очки. Я не ожидала! «Доктор технических наук Петр Яковлевич Ручейников!..» Звучит!..

— Ты сегодня очень мила, — сказал папа и поцеловал маму.

— Только сегодня? — спросила мама и поцеловала папу.

В это время раздался звонок, и к нам вбежала Наташка. Я похолодел: сейчас все расскажет… Но она вроде бы и позабыла о драке.

— Ой, у вас пожар был? Правда? — заверещала Наташка. — Может быть, что-нибудь нужно? Вам, наверное, надо помочь?..

— Спасибо, Наташа, больше ничего не нужно, — довольно-таки холодно сказала мама.

— Извините…

Наташка мгновенно исчезла, а я наконец-то перевел дух.

— Ну так я только сегодня мила или всегда? — спросила мама и поцеловала папу.

— Я хотел сказать, мила, как всегда, но сегодня особенно, — ответил ей папа и только хотел поцеловать маму, как опять раздался звонок: на этот раз вошел дядя Коля.

Он энергично вытер ноги о половик, осмотрелся и деловито сказал:

— Здрасте, Людмила Ивановна. Здравствуй, Петр Яковлевич!.. Так!.. Значит, маленько подкоптили потолок… Сделаем под водно-эмульсионные белила… Паркет намочили — переберем… Обои надо сменить. Мне и то эти букеты по ночам снятся… Столярку белой эмалью покроем… Когда начнем?..

— Немедленно, Николай Иванович! — живо ответила мама. — Чем скорее, тем лучше! Хоть завтра с утра!.. Не хотите ли в виде исключения стопочку выпить?

— Ну разве что в виде исключения, — согласился дядя Коля и, когда мама ушла в кухню, негромко сказал для одного папы: — Слышь, Яковлич… Генка твоей Людмиле какие-то совсем не те, а наоборот, зеленые сапоги продал, а с ейными смылся… С утра его нигде найти не могу.

— А черт с ними, с сапогами! Потом разберемся… Ты сейчас ее очки похвали…

Мама принесла на тарелке стопку водки и бутерброд.

— Премного благодарен, — дядя Коля опрокинул стопку под усы и, закусывая бутербродом, сделал маме комплимент:

— А я-то, старый дурак, все никак в толк не возьму, с чего это Людмила Ивановна сегодня такая красивая?.. Наверняка ни один президент такие очки и в глаза не видал!..

Мама обняла папу одной рукой за талию и сказала:

— Ах ты, хитрец, уж успел и Николая Ивановича подучить?

— Да нет, я сам… Я сам, — тут же смутившись, начал было оправдываться дядя Коля.

Я видел, как папа за спиной мамы машет дяде Коле, дескать, уходи ты ради бога поскорее, не вовремя пришел.

— А?.. Гм!.. Ну-да!.. — дядя Коля неловко повернул к двери. — Так я вечерком зайду, погляжу, как тут чего…

— Давай приходи, я дома буду, — охотно согласился с ним папа.

Дверь за дядей Колей закрылась, и мама, заставив наклониться к себе папу, очень продолговато поцеловала его. Тут и я, не найдя ни Ваську, ни Павлика, вылез из-под стола.

— Па, ма, я пойду поищу хомячков на лестнице, можно?..

— Как? Ты, оказывается, здесь? — страшно удивилась мама.

— Конечно, конечно, поищи, — охотно согласился папа. — Если хочешь, погуляй…

Я выскочил на лестничную площадку, забыв даже взять ключ.

«Только бы нашлись Павлик и Васька! Хоть бы один из них, а второй бы к нему обязательно прибежал, — раздумывал я. — Они ведь так хорошо подружились, почти как сейчас папа и мама…»

Я обыскал все лестничные площадки нашего подъезда и, не найдя нигде своих хомячков, вышел на улицу. Ноги сами понесли меня в соседний двор — «Собачье царство». Мне надо было срочно рассказать обо всем, что у нас приключилось, Павлику Бояринцеву.

К счастью, он, как всегда, был на посту у лоджии нашего общего любимца боксера Чероки. Павлик стоял и жевал «бабл гамм». А я свою проглотил, еще когда Наташка оборвала мне карман. Конечно, печально было все это вспоминать, но сейчас меня переполняли новости.

— Павлик! — закричал я еще издали. — У нас был пожар!.. Тетя Клопа с огнетушителем прибегала!.. Настоящие пожарные приезжали!.. В балконной двери стекло выбили, а пожарник — старшина Митрич из брандспойта одеяло тушил!.. Всю квартиру водой залили!..