— Я знал, что это платье тебе подойдет! — довольно улыбаясь констатировал Халфас.

Старик бросил на благодарную слушательницу одобряющий мимолётный взгляд и произнёс:

— Порой пророчества непреодолимы, и наши попытки обойти их оказываются наивны и глупы, мы считаем себя умнее, чем есть на самом деле, способнее, сильнее, полагая, что можем отвести руку судьбы, имея при себе лишь свои желания.

Интонация Халфаса чуть изменилась и приобрела тот оттенок, который вчера заставил девушку с головой окунуться в магический рассказ.

— Ну что, присаживайся поудобнее, — улыбаясь предложил старик, вновь коснувшись её виска.

Глава 50

Дилия, прикрыв глаза ладонью от ослепляющего утреннего солнца, вглядывалась в простирающуюся до самого горизонта пустошь.

— Кроме уродливого и скучного ландшафта, я ничего не вижу, — раздражённо и разочарованно вздохнула она.

Халфас указал рукой с тощими узловатыми пальцами в пустынную степь.

— Смотри прямо перед собой. Будь внимательной. Увидишь, должна увидеть.

От горизонта до горизонта не было ничего, только степь. Нигде не возвышались горы и холмы, ни единого кустика или деревца не было видно, ничто не могло нарушить унылую панораму. На фоне этого пейзажа небо казалось слишком высоким, облака огромными, складывалось ощущение, что они безнадежно застряли в середине пустоты.

Дилия предприняла ещё попытку, но ситуация не менялась, она всё также не видела ничего, кроме бесконечного простора.

— Странно. Ты уверен? — поинтересовалась она, не сводя глаз с горизонта.

Халфас хмуро глянул на неё укоризненным взглядом.

Новый день сдерживал обещание стать солнечным и сухим, тучи не преследовали больше путников. Облака почти исчезли, подчиняясь порывистому юго-западному ветру. Казалось, есть надежда, что последний день их долгого путешествия будет приятнее предыдущих.

Дилия убрала в хвост волосы, чтоб те не лезли в лицо, но и это не помогло, она вновь не видела абсолютно ничего.

— Иногда мало просто смотреть, чтобы увидеть, — задумчиво произнёс Халфас. — Закрой глаза, представь, что конец пути уже виден невооружённым взглядом. Потом смотри.

Дилия зажмурилась и в точности последовала совету великого мага. Открыв глаза, она увидела абсолютно другую картину.

Разрывающие небо зарницы подсвечивали силуэты гор и стены императорского замка. Утро окрашивало башни в желтоватый цвет, а всполохи привносили свои тревожные фиолетовые тона.

— Вижу! — радостно сообщила Дилия.

— Что именно? — поинтересовался старик.

Она замялась…

— Ладно, что-то видишь, уже хорошо… Замок атакован.

Улыбка вмиг пропала с губ Дилии, на смену ей пришло удивление, граничащее со страхом. Она повернулась к Халфасу и неуверенно спросила:

— Но почему?

— Почему я знаю, что замок атакован? Зарницы появляются в жаркое время года, вечером и чаще всего на горизонте. Плюс даже отсюда можно почувствовать магический характер этих всполохов. Нам надо торопиться.

Было видно, что Халфас очень устал, он не показывал виду, однако попытки скрыть свои передышки за наставническими речами становились всё чаще.

Он пристально оглядел равнину. Освещённые лучами солнца песчаные насыпи теряли свои многочисленные составляющие, ветер усиливался. Небольшое сотрясение почвы ощущалось как далёкое послание.

Вдруг по телу Дилии побежали мурашки. Пронизывающий холод проник в неё. Казалось, зло призрачными ладонями сжимая горло, не даёт дышать.

— В чём дело? — озабоченно спросил старик и осёкся, увидев ставшее почти бескровным лицо своей спутницы. Халфас молниеносно кинулся к ней и рывком сорвал кольцо-оберег с её пальца.

Дилия жадно втянула воздух и, недоумевая, с немым вопросом уставилась на старика.

— Я оставлю его у себя, — пытаясь быть абсолютно спокойным, сообщил он и опустил кольцо в карман мантии.

— Что это было? — переводя дух и постепенно приобретая обычный румянец, спросила Дилия.

— Я подозреваю, что кроты так заботятся о своих норах, соблюдая, как им кажется, закон равновесия, — в его глазах мелькнули молнии.

— Я не понимаю, почему? И чего они хотят? Справедливости? Но разве с моим возвращением она не будет восстановлена? — возмущенно вопросила она.

— Нет ничего более раздражающего людей, чем свобода других. Особенно если первые мнят себя, как минимум, богами. Хранители ненавидят тех, кто обладает даром, превосходящим или приближающимся по силе к их магии, они считают себя правящей и вездесущей элитой. Их законы гибки, лишь когда дела касаются их интересов. Так что не стоит удивляться. Узнав о моём освобождении, они, видимо, решили, что именно теперь закон равновесия нарушен.