Шрифт:
А со временем… со временем хоть и не слюбилось, но стерпелось…
Однажды, 31 декабря, Лера припозднилась с работы: отмечали, как водится, наступающий праздник. Николай был в ярости от того, что она задержалась и не успеет теперь накрыть новогодний стол. Он распалялся больше и больше и, когда Лера сказала, что все успеет и незачем так кричать, – дал ей пощечину.
Потом Николай опять стоял на коленях и умолял простить его. Лера снова жалела его, но как-то без боли, без души, которую сковало неведомым ей ранее холодным покоем…
Она накрыла стол, пришли соседи. Все веселились, танцевали, а застывшая душа ее все никак не могла отмереть. Такой и осталась она.
Внешне отношения с мужем были прежними, но Лера начала изменять ему. Она стыдилась этого, но не потому, что обманывала Николая, а потому, что изменяла вообще – как бесчестный человек. Со временем Лера присмотрелась к подругам и поняла, что как она, живут многие, только со спокойной совестью.
– Главное, Лерка, для женщины – дом, очаг. А мужик на стороне… так… отдушина…
Лера недоумевала. Получалось, что семья – тяжкий крест. Любовник же – награда за лишения. А еще… Не было у нее того, из-за чего дом, очаг становятся главными в жизни – детей.
И почему продолжала она жить с мужем – не знала и сама.
– Ну так уйди от него! – Смагин был резок. – Раз не любишь – уйди!
– Не торопи меня, Алеша. Мне кажется, что я только-только начинаю освобождаться от какого-то долгого сна или выздоравливать после болезни. Все это благодаря нашей встрече. Ты чудный, необыкновенный…
Лера клала руки Смагину на плечи.
– Но все-таки не торопи меня…
Она подносила к нему губы, и Смагин умирал от счастья…
XI
Лера позвонила утром, когда Смагин собирался на сеанс к очередному олигарху.
– Я ушла к тебе, – сказала она, и Смагин все понял.
– Ты сейчас на работе?
– Да. Приходи в шесть. Заберешь меня и мой чемодан.
– Он все знает?
– Знает.
– И что?
– То плачет, то обещает убить нас обоих.
– Да… Ему не позавидуешь…
– Не позавидуешь… Но с сегодняшнего дня начинается другая жизнь. Как у всей страны.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты разве не знаешь? Президент отправил правительство в отставку.
У Смагина промелькнула мысль, что его недавний сон был как раз об этом, но только промелькнула, исчезнув в набежавшей волне радости.
– Лерка! Солнце мое! Вечером мы устроим пир горой!
Смагин быстрым шагом шел к метро. "Первым делом нужно купить машину, – воодушевленно строил он планы. – Потом присмотреть за городом участок с домом – средства, слава Богу! позволяют. Потом…"
Смагин размышлял так сосредоточенно, что не видел обращенных на него недоуменных взоров прохожих. Из этого состояния его вывел милицейский сержант. Он заступил Смагину путь и, добродушно улыбаясь, спросил:
– Нарушаем?
– Что случилось? – опешил Смагин.
Из стоявшей рядом патрульной машины вышел еще один милиционер.
– Слышь, Михалыч, может, хватит? Их и так сажать некуда.
– Ладно, это последний.
Теперь только Смагин заметил неподалеку от патрульной машины «Газель» канареечного цвета, которая от обычной маршрутки отличалась лишь надписями «милиция» по бокам.
– Да в чем дело?! Объясните, наконец! – возмущался Смагин, пока вели его к "канарейке".
– Иди, иди, в отделении тебе все объяснят, – лениво подталкивал его Михалыч.
"Канарейка", действительно, была переполнена. Самые «везучие» сидели, остальные стояли сгорбившись, будто каялись. Смагин догадался, что все присутствующие – жертвы какого-то милицейского рейда.
– Братцы! – душевно обратился он к народу, чувствуя себя не новичком в деле противостояния властям. – За что хоть задержали?
– За то, что телевизор не смотришь.
– Как это?
– А вот так! С сегодняшнего дня действует закон об одностороннем движении. Небось не слыхал о таком?
Смагину стало не по себе.
– Да нет, слыхал…
– А чего ж тогда нарушаешь? Мы-то ладно, не в курсе были…
Но Смагин уже не реагировал на окружающих. Он замер перед только что совершенным открытием: сны его – вещие! Даже, скорее, не вещие, а изменяющие реальность! Через того единственного человека, от которого все в этой стране зависит. "Назначение Генерального прокурора, отставка правительства, закон об одностороннем движении (уму непостижимо, какие идиоты сидят в парламенте!) – разве мало подтверждений? Да вот, хотя бы еще одно…"