– Ну…

– Я бы никогда…

– Ох, успокойся, малышка, – рассмеялась мама, и я снова взглянула на нее, когда

повернула вправо. – Я верю, что ты не произносила именно эти слова... но я знаю тебя. Я

уверена, что мистер Райт преувеличивает, но хочу, чтобы ты мне ответила, почему ты

споришь со студентами?

– Он первым это начал, – пробормотала я себе под нос, мгновенно чувствуя себя

шестнадцатилетним подростком, а не двадцатишестилетней женщиной. – Когда он

пришел, я была в кабинете, и записывала адреса электронной почты, которые ты просила.

Он сказал, что ищет тебя. Я сказала ему, что твои часы работы напечатаны на двери, и он

стал огрызаться со мной!

– И что ты сделала? – голос у нее был строгий, и я внутренне застонала.

– Я огрызнулась в ответ. Но ты должна понять, он столкнулся со мной на прошлой

неделе, я еле удержалась на ногах, а он вел себя так, словно это была моя вина!

– Так значит, это послужило «хорошей» причиной, чтобы ты забыла, что

работаешь в университете и всегда должна оставаться профессионалом, когда с кем-либо

общаешься?

Я вздохнула.

– Нет. Это не так.

– Ммхмм. Возможно, тебе следует подумать об этом. Получение такого письма

твоим боссом, или боссом твоего босса пойдет тебе в минус, когда тебе понадобятся

рекомендации. Это станет на твоем пути. Ты взрослая женщина, мне не нужно больше

убирать за тобой беспорядок. Я не хочу уговаривать декана кафедры не ставить тебе

формальный выговор или, что еще хуже, не увольнять, а твое поведение к этому ведет.

– Нет, – мгновенно ответила я, не отрывая взгляда от дороги, – тебе не нужно этого

делать, мама. Ты и так сделала достаточно, убедив их, что я достойна получить должность

ассистента, и это никак не связано с тем, что я твоя дочь. Я не хочу, что бы они смотрели

на тебя по-другому. Мне не нужно было так с ним разговаривать, так что если

формальный выговор – это то, что получил бы в наказание любой другой в такой

ситуации, то мне придется это принять.

Слезы так и напрашивались, но я их проглотила, хотя они были острыми и

горькими. Отправить письмо моему боссу (сомневаюсь, что он знал, что она моя мать) с

преувеличенным рассказом о том, что между нами произошло – это одно дело. А

сообщить обо мне начальству университета – это совсем другое, чертовски, хреновое

дело. Тем не менее... я смогу удержать язык за зубами.

– Я ценю твое зрелое отношение, Ризи. Единственный выговор, который ты

получишь на этот раз, – это устный выговор от меня. Будь милой со студентами,

независимо от того насколько они тебя бесят. Когда-нибудь ты станешь перед аудиторией

полной взрослых людей, так что тебе придется этому учиться. Мистер Райт мог бы с

легкостью отправить этот е-мейл еще и доктору Брэдли. К счастью для тебя, он этого не

сделал.

Меня охватило облегчение. Наконец – последний светофор, и я повернула на

стоянку пункта назначения. Наклонившись вперед, ненадолго коснулась головой руля, прежде чем со вздохом откинуться на спинку.

– Я тебя поняла.

– Мммхмм. Я, честно говоря, удивлена. Знаю, что от отца тебе достался

вспыльчивый характер, но на работе? Со студентом?

Я еще раз вздохнула, качая головой.

– Я сама удивилась. Он просто... вынудил меня.

Моя мама захихикала.

– Ага. Держу пари, что так и было.

– И что это значит?! – ахнула я.

– Малышка, я не слепая и видела Джейсона Райта! И я видела, как ты таяла над его

сочинением. Ты поставила 90 баллов за его работу. Ты это серьезно?

Я пожала плечами.

– Я подумала, что сочинение того заслуживает.

– Оно было хорошим, но уж точно не достойно 90 баллов. Ризи, ты не должна

позволять влиять на оценку своему маленькому оргазму, полученному во время чтения.

Я рассмеялась.

– Серьезно, мама?

– Как сердечный приступ.

Я все еще хихикала, когда заглушила машину.