– Маргарет? – еще больше удивилась я.

– Ты бы застегнулась, что ли? – Тони с трудом отодвинулся. – Как-то меня напрягает полураздетый чувак рядом.

– Вот еще. Не умею я все эти крючки и пуговицы… Мартин сам застегнется.

– Угу, давай, жди, пока муравьи в штаны заберутся. Черт… Не знаю, как тебе, а мне в женском теле совсем не нравится. Как вы живете со всем этим? – Тони неуклюже попытался вернуть грудь на положенное место, под лиф платья.

– Ты хочешь сказать, «без всего этого»?
– съязвила я, так же неуклюже пытаясь справиться с гульфиком. – По мне, так в вашей конструкции точно кое-что лишнее.

– В нашей – все по делу. Особенно в определенные моменты. А вот в твоей – да, лишнее. В твоей нынешней. Глаза б мои не смотрели. Такое нехорошее чувство, что переспал с мужиком.

– На тот момент мужиком был как раз ты, - обиделась я. – И вообще… Теперь ты наконец понимаешь, каково мне было? Находиться в чужой шкуре? И мы, между прочим, не виделись… не знаю, сколько времени, а ты несешь какую-то хрень.

– Извини, дорогая. Я, конечно, мог бы зажмуриться, представить, что ты Света, и поцеловать тебя, но твоя щетина... Кстати, если я не бреюсь, у тебя от моей щетины тоже раздражение?

– А ты думал! – фыркнула я. – И я тебе об этом говорила. Только пока сам не почувствуешь наждак на своей нежной кожице – фиг поймешь. Так что свои плюсы в этой идиотской ситуации имеются. Хотя я тупо не могу понять, что произошло.

– Да, что-то пошло не так, - согласился Тони. – В общем, слушай. Когда я понял, что ты слишком надолго зависла в прошлом…

– Сколько времени прошло… там? – перебила я.

– Почти три месяца.

– Три месяца?! – я пришла в ужас.

– Точнее, два месяца, три недели и два дня. Хотя нет, уже больше. Так было на тот момент, когда я отправился за тобой. А с тех пор я еще прожил жизнь нашего немецкого… пращура.

– Мэгги уже такая большая, - всхлипнула я. – Все прошло мимо меня. И я – мимо нее.

– Ну, не совсем, - Тони нашел мою руку и сплел свои пальцы с моими, хотя при этом все же старался не смотреть на меня. – Ты прекрасно справляешься с Мэгги. Кормишь, переодеваешь, купаешь, играешь с ней. Только не разговариваешь. И вообще ни с кем. И не делаешь ничего для себя, пока тебе не помогут.

– Меня, что, и кормят с ложки? – испугалась я.

– Нет. Ешь ты сама. Но надо усадить тебя за стол и поставить перед тобой тарелку. И все остальное так же. Нужно придать тебе ускорение. Сейчас мы в Скайхилле, кстати. Страшно даже представить, что там творится. Парочка живых трупов. А насчет Мэгги Маргарет сказала, что ты вспомнишь все, когда вернешься. Потому что какая-то небольшая часть твоего сознания осталась там. Но ее хватает только на Мэгги и на самые простые действия.

– Как я по тебе скучала, - прошептала я, уткнувшись в его плечо и закрыв глаза – чтобы не видеть Маргарет.

– А я как? – Тони все же неловко поцеловал меня в ухо. – Ты рядом, и тебя нет. Как я только с ума не сошел? Но знаешь, сейчас не намного лучше, если честно.

– Так что там с Маргарет? – мне столько всего хотелось узнать, и я не знала, о чем спрашивать в первую очередь.

– Может, я все-таки сначала начну? – спросил Тони.

– Да, конечно, я больше не буду перебивать.

– Ты потеряла сознание, когда родила. Не сразу, а минут через десять, наверно. И тебя довольно долго не могли привести в чувство. Врачи сказали, что из-за кровотечения резко упало давление. Хотя ты крови и немного потеряла. А когда очнулась - была уже вот такая. Ни на что не реагировала, кроме Мэгги. Сначала думали, что у тебя какое-то органическое поражение мозга, но ничего не нашли. Психиатры всякие тебя крутили и так, и эдак, пытались таблетками кормить, разве что электрошоком не лечили. Сказали, что ты… как это? А, ушла в себя. Но я-то быстро понял, в чем дело. Только не знал, как тебе помочь. Все надеялся, что ты вернешься – раньше ведь возвращалась.

Гром прогремел уже ближе, тучи начали подбираться к солнцу. Птицы примолкли, и даже чокнутые кузнечики вякали как-то испуганно.

– Если мы не хотим попасть под ливень, надо идти в замок, - Тони с трудом встал и подал мне руку.
– Ощущение, как будто мне лет девяносто. Пожалуй, стоит дать свободу Маргарет и Мартину. Пусть пока сами идут, говорят, делают, что надо.

– Я приду к тебе ночью, - кивнула я, перебросив испачканный плащ через плечо. – Только дверь внизу открой.

– Кстати, а что будет, если мы сделаем что-то не то при людях?

– Сейчас проверим, - усмехнулась я. – Точно не уверена, но догадываюсь.

Мы вышли из-за кустов, скрывавших поляну. Элис сидела на пеньке и плела венок из лохматых белых цветов с едким запахом. Точнее, уже не плела. Она замерла, прервав движение, которым заправляла стебельки в вязанку.

Ага, так я и думала. Мы немного припозднились. Она должна была прерваться при нашем появлении, а потом быстро доплести венок и надеть его себе на голову, сказав, что сплетет себе такой же для венчания, если когда-нибудь соберется выйти замуж.