Так вот, ритуал общих ужинов в Скайхилле, неважно, праздничных или обыденных, сохранился чуть ли не с раннего средневековья. Начать с того, что слуг в замке была целая армия – на одного-то графа и троих его домочадцев. Гости приезжали редко, и длинные столы за трапезой чаще всего пустовали. Но слуги за ужином всегда присутствовали строго по регламенту, от распорядителя трапезы, подчинявшегося непосредственно дворецкому, до самых младших помощников, которым доверялось лишь донести блюда от кухни до дверей зала.

Как я уже говорила, нынешний главный фасад Скайхилла в те времена был боковым, а вход находился в другом месте. У стены напротив галереи на возвышении между двух окон стоял главный стол. В центре под балдахином сидел Хьюго, по правую руку от него Роджер и Миртл, по левую – Маргарет. Еще несколько мест были отведены для Особо Важных Гостей, но они, как правило, пустовали. Rewarde[21] в будние дни тоже обычно оставался пустым. Места за ним были зарезервированы для титулованных особ, высокопоставленных чиновников и духовных персон.

Second messe[22] был полон всегда. Там сидели окрестные эсквайры и мелкие землевладельцы, приехавшие засвидетельствовать почтение или обратиться с просьбой. Компанию им составляли служащие поместья высшего ранга: управляющий имением, секретарь Хьюго, счетовод. На самом дальнем конце ютились лица, социальный статус которых вызывал сомнение - в том числе и Мартин. Хотя формально он был простым ремесленником, но все же являлся подручным придворного художника, да еще и иностранцем.

Когда Мартин вошел в зал, обычный ритуал уже начался. Столы были накрыты, и Хьюго восседал на своем месте. Остальные мыли руки. Резчик, поклонившись хозяину, развернул перед ним хлеб и снял пробу. Одновременно распорядитель и виночерпий поднесли чашу для рук и полотенце. В это время повар и дворецкий пробовали первую перемену блюд, которые уже находились на сервировочных столах вдоль стен. Пока домашние и гости рассаживались по местам, резчик разделывал мясо и птицу, а старшие слуги дегустировали напитки. На главный стол еду подавали в тарелках, на остальные ставили общие блюда.

Когда все расселись и готовы были начинать, Хьюго поднялся и благословил трапезу. Музыканты на галерее принялись играть что-то заунывное. Как только граф опустил ложку в тарелку с супом, его примеру последовали и все остальные. Маргарет к ужину не вышла. Я знала: она сказалась больной и осталась у себя. Но Мартин все равно постоянно косился вправо, поглядывая на ее пустое место.

Когда он вернулся в людскую рядом с кухней, первая смена слуг, которые не обслуживали господ в зале, как раз заканчивала свой ужин. Наверно, ему должно быть неловко, подумала я. Мартин был единственным, кто удостоился места за графской трапезой, да и то только за ужином. Но, кроме общей комнаты, идти ему было некуда. Каморка в подвале была холодной и при этом душной, а ворота замка на ночь запирали – не погуляешь.

Слуги сидели за двумя длинными столами: мужчины и женщины отдельно. Овощная похлебка в больших горшках, блюда с мясом, ковриги хлеба, кувшины эля, вода – вот и вся еда.

– Ну что, шваб[23], - Роберт Стоун, перебравший эля, откровенно нарывался на ссору, - настриг у леди Мардж шерсти на кисточки?

Во как! А Маргарет наивно думала, что никто ничего не знает. Да-да, чтобы слуги – и ничего не знали?!

Под жизнерадостное ржание Мартин молча изучал эль в кружке.

Неужели ничего не ответит?! Ну же, прапра, давай, набей морду этой овечьей гниде!

Сделав глоток, Мартин поставил кружку на стол и посмотрел на Роберта в упор.

– Боб, я предупреждал, чтобы ты не смел открывать пасть на леди?

– А что ты мне сделаешь, пачкун? Побьешь? Смотри, не сломай пальчики, нечем будет ее тискать… ой-ой, то есть малевать ее будет нечем. Донесешь графу? Так он тебя самого подвесит за шары.

– Ты не слышал, Боб, о новом королевском билле? – опасно улыбнулся Мартин.
– Малефиция объявлена преступлением, которое карается повешением[24]. А чем это вы с мамашей занимаетесь за деньги?

Наградив Мартина ненавидящим взглядом, Роберт грохнул кружкой по столу и поспешно вышел.

– Смотри, Марти, как бы в твоих яйцах случайно не завелись зубастые черви, - хмыкнул конюх Джо. – Никто не спорит со старой жабой Бесс и ее ублюдком. Король со своим указом далеко, а они – вот, рядом. Не знаю, как в ваших Германиях, а у нас колдовство до сих пор считалось преступлением, только если доказано, что человек умер от происков ведьмы. А поди-ка, докажи.

Мартин ничего не ответил, только плечом дернул и допил эль.