Третье, во время Второй мировой войны Афганистан придерживался политики нейтралитета. В период холодной войны США и их партнёры стали осуществлять планы создания военного окружения против СССР, составной частью данной политики было втягивание Афганистана в зону американских интересов посредством оказания ему финансово-технической помощи.

Четвёртое, в 1950-е годы, когда США стали навязывать жёсткие политические условия в обмен за поставку вооружений афганской армии, правительство короля Захир Шаха постепенно стало переориентироваться в сторону Советского Союза. В дальнейшем между СССР и Афганистаном установились добрососедские отношения, сохранившиеся и после свержения в этой стране монархического режима.

Пятое, 1 января 1965 года была образована Народно-демократическая партия Афганистана, её генеральным секретарём ЦК партии стал Н.М. Тараки. Фактически сразу после учредительного съезда в партии произошёл раскол между двумя враждующими фракциями «Хальк» (лидер Н.М. Тараки) и «Парчам» (лидер Б. Кармаль). ЦК КПСС через агентурные и иные возможности КГБ СССР установил тесную связь с руководством НДПА.

Шестое, в апреле 1978 года в Афганистане произошла революция (военный переворот), в результате которой к власти в стране пришли лидеры НДПА. Афганистан был объявлен демократической республикой. Н.М. Тараки стал председателем Революционного совета и премьер-министром ДРА, его также именовали президентом Афганистана. В ответ на непродуманные реформы в стране стало шириться оппозиционное движение, возникали вооружённые мятежи, на что руководство ДРА ответило репрессиями и террором.

Седьмое, в сентябре 1979 года заместитель Н.М. Тараки по партии и руководству ДРА Хафизулла Амин совершил государственный переворот, принял на себя все «титулы» своего предшественника и усилил террор в отношении недовольных партийцев, «контрреволюционеров» и «врагов народа». Н.М. Тараки по личному приказу Х. Амина был задушен офицерами его гвардии. Новый лидер ДРА продолжил настойчивые просьбы по вводу в Афганистан советских воинских формирований.

Такая выпала работа

Одесса, 2004 год.

Как отмечалось ранее, со времени создания сил специального назначения ГРУ ГШ они никогда не применялись по их главному (антиядерному) боевому предназначению. Однако это вовсе не означает, что группировка сил армейского и флотского спецназа осталась лишь гипотетическим средством сдерживания противника. Со времени создания первых частей и подразделений военной разведки специального назначения ГРУ Генштаба ВС СССР в 1950 году и до конца 1970-х годов существенно изменились международная обстановка и военно-политические реалии. Это в итоге привело к тому, что силы и средства СпН получили новое развитие и применение в ряде локальных войн и военных конфликтов. И прежде всего речь идёт об участии спецназовцев в боевых действиях в ходе афганского похода советской армии.

Как творилась новейшая мировая история, как и на каких дорогах начинался боевой путь отечественного спецназа военной разведки? Как пересекались его пути с другими армейскими войсковыми формированиями и со «смежниками» из Комитета государственной безопасности СССР? На эти и на многие другие вопросы мы попытаемся ответить в данном разделе.

В февральском номере журнала «Воин Содружества» за 1999 год под названием «Долгожданное «свидание» в горах» было опубликовано интервью корреспондента этого издания с Героем Советского Союза генерал-лейтенантом В.Н. Очи-ровым. Для нас приведённая здесь точка зрения представляет интерес не только потому, что её автор знаком с данной проблематикой «изнутри», как ветеран боевых действий на территории ДРА (1980–1981 и 1984–1985 гг), но и в силу того обстоятельства, что в 1989 году В.Н. Очиров избирался народным депутатом СССР Вплоть до 1991 года Валерий Николаевич был заместителем председателя Комитета Верховного Совета СССР по делам обороны и безопасности.

В указанном интервью приводится следующее мнение В.Н. Очирова: «Циркулировавшие в обществе слухи, что древнее, маразматическое политбюро, престарелые дяди, шаркающие и шепелявящие, сели за стол и стали решать, вводить наши войска в Афганистан или нет, — это всё чушь. По существу, решение принимали не они. Политбюро голосовало «за» или «против» на основе убедительных выводов, которые готовил конкретный аппарат. А вот аппарату подобное решение своими донесениями диктовали главный военный советник, главный представитель от КГБ и посол Советского Союза в ДРА. Сначала они в справочных материалах сообщали, что президент Тараки во время бесед просит оказать помощь Афганистану, желательно вооружением. Затем вновь информировали, что Тараки выразил желание лететь в Москву и просить Брежнева о военной помощи. МИД подготовил такую встречу.

После всех этих «пингпонговских» сообщений в Москву полетела бумага, в которой считалось целесообразным согласиться с предложением уже президента Амина перебросить до двух батальонов десантных войск и спецназа на аэродром Баграм с целью и под видом охраны и обороны объектов, авиации, аккредитованных членов посольства. Затем было признано целесообразным и возможным выделить два звена вертолётов для переброски в Кабул. Планировать задействовать их для подготовки афганских лётчиков и в то же время советским экипажам предстояло «нести боевое дежурство и в сложившейся обстановке работать по предназначению». То есть — проводить боевые действия.