Другой род Шастры - это не Писание, но утверждения Науки и методы, действенные принципы и способ осуществления пути Йоги, который Садхак избрал для следования. Каждый путь имеет свою Шастру, либо записанную, либо традиционную, передаваемую из уст в уста в длинной линии Учителей. В Индии великий авторитет и высокое уважение обыкновенно связаны с записанным или традиционным учением. Все линии Йоги полагаются зафиксированныыми, и Учитель, который получил Шастру согласно традиции, и рализовал ее на практике, ведет ученика вперед незапамятными путями. Часто даже можно услышать возражения, настаивающие против новой практики, нового Йогического учения, принятия новой формулы - "это не соответствует Шастре". Но ни в сущности, ни в действительной практике Йогинов реально нет никакой столь полной жесткости, или железной двери, захлопнутой перед новой истиной, свежим откровением, расширенным опытом. Записанное или традиционное учение выражает знания и опыты многих столетий систематизированно, организованно, доступно для начинающего. Их важность и полезность, таким образом, огромны. Но великая свобода вариации и развития всегда могла и может быть использована. Даже такая высоконаучная система, как Раджайога, может практиковаться многими путями, не только организованным методом Патанджали. Каждый и трех путей, trimarga, разбивается на множество тропинок, которые встречаются опять у цели. Основное знание, от которого зависит Йога, фиксировано, но порядок, последовательность, приспособления, формы должны допускаться к варьированию; ведь нужды и особые импульсы индивидуальной природы должны быть удовлетворены, даже при том, что общие истины остаются непоколебимыми и неизменными. Интегральная и синтезная Йога особенно нуждается в том, чтобы не быть связанной никакой записанной или традиционной Шастрой; ведь хотя она объемлет знание, полученное из прошлого, она стремится организовать его заново, для настоящего и будущего. Абсолютная свобода опыта и переформулирования знания в новых терминах и новых сочетаниях является условием его само-формирования. Стремление объять всю жизнь в самой себе, вовсе не с позиции пилигрима, следующего высоким путем своего предназначения но, по крайней мере, первопроходца, прорубающего себе путь через девственный лес. Ведь Йога давно отошла от жизни, и древние системы, которые стремились объять ее, такие как система наших ведических праотцев, далеки от нас, выраженные в терминах, которые более не доступны, заключенные в формы, которые более не применимы. Так как человечество продвинулось вперед по течению вечного Времени, к той же самой проблеме нужно подходить с новой стартовой точки.

С помощью этой Йоги мы не только стремимся к Бесконечному, мы призываем Бесконечное раскрыть себя в человеческой жизни. Поэтому Шастра нашей Йоги должна обеспечивать бесконечной свободой воспринимающую человеческую душу. Свободная приспособляемость в манере и типе принятия индивидуумом в себя Универсального и Трансцендентного является правильным условием полной духовной жизни в человеке. Вивекананда, указывая на то, что объединение всех религий должно необходимо выразить себя в увеличивающемся богатстве разнообразия их форм, сказал однажды, что сущностное единство придет, когда у каждого человека будет своя собственная религия, когда, не связанный сектами и традиционными формами, он будет следовать свободной само-адаптации своей природы в своих отношениях с Высшим. Поэтому можно сказать также, что совершенство интегральной Йоги придет, когда каждый человек сможет следовать своему собственному пути Йоги, преследуя развитие своей собственной природы в ее восхождении к тому, что превосходит природу. Ведь свобода есть окончательный закон, и заключительное совершенство.

В то же время, должны быть сформированы определенные общие линии, которые могут помочь направить практику и мысль Садхака. Но они должны принять, насколько это возможно, форму общих истин, общих утверждений принципов, наиболее могущественных широких направлений усилия и развития, а не фиксированной системы, которой должно следовать, как шаблону. Все Шастры являются итогом прошлого опыта, и помощью будущему опыту. Это - помощь и частичное руководство. Они расставляют свои указатели, дают имена главным дорогам и уже исследованным направлениям, так, чтобы путешественник мог знать, куда и какими путями он следует.

Остальное зависит от личного усилия и опыта, и от могущества Руководства.

**

Развитие опыта в своей быстроте, широте и могуществе результатов будет зависеть прежде всего, в начале пути и долгое время потом, от стремления и личного усилия Садхака. Процессом Йоги является поворот человеческой души от эгоистического состояния сознания, поглощенного внешними явлениями и привлекательностью вещей, к высшему состоянию, в котором Трансцендентное и Универсальное могут влить себя в индивидуальную форму и трансформировать ее. Первым определяющим элементом Сиддхи является, следовательно, интенсивность обращения, сила, которая направляет душу внутрь. Могущество стремления сердца, сила воли, концентрация разума, настойчивость и решительность прилагаемого усилия - меры этой интенсивности. Идеальный садхака должен быть способен сказать, библейскими словами: "Мое рвение к Господу поглотило меня". Именно это рвение к Господу, utsaha, рвение всей природы к ее божественным результатам, vyakulata, пыл сердца ради достижния Божесвтенного - есть то, что истребляет эго, и разбивает ограничения его маленькой и узкой болванки ради полного и широкого принятия того, к чему оно стремится и что, будучи универсальным, превосходит, и, будучи трансцендентным, превышает даже величайшие и высочайшие самость и природу.

Но это лишь один аспект силы, что работает ради совершенствования. Процесс интегральной Йоги имеет три стадии, не очень отчетливо различимых и отдельных, но, в определенной степени, последовательных. Должно быть, во-первых, усилие к хотя бы начальной и дающей возможность (к дальнейшему) само-трансценденции и контакту с Божественным; далее, принятие того, что превосходит, того, с чем мы достигли общения, в нас для трансформации всего нашего сознательного существа, и наконец, использование нашей трансформированной человечности, как божественного центра в мире. Пока контакт с Божественным в некой значительной степени не установлен, пока еще нет некой меры укрепленной тождественности, sayujya, этот элемент личного усилия должен, в норме, преобладать. Но пропорционально тому, как этот контакт устанавливает себя, Садхака должен начать осознавать, что сила, отличная от его собственной, сила, превосходящая его устремления и способность, работает в нем, и этому Могуществу он учится постепенно подчинять себя, предоставляет ей заботу о своей Йоге. Наконец, его собственные воля и сила становятся едины с высшим Могуществом, он соединяет их с божественной Волей, и ее трансцендентной и универсальной Силой. Он найдет, что она с этого времени управляет необходимой трансформацией его ментального, витального и физического существа с беспристрастной мудростью и предусмотрительной действенностью, на которую неспособно нетерпеливое и заинтересованное эго. Именно когда эта идентификация и само-соединение совершенны, божественный центр в мире готов. Очищенный, освобожденный, гибкий, озаренный, он может начать служить инструментом прямого действия высшего Могущества в бо'льшей Йоге человечества или сверхчеловечества, духовного прогресса земли или ее трансформации.

Всегда, на самом деле, именно высшее Могущество является тем, что действует. Наше ощущение личного усилия и стремления происходит от попыток эгоистического разума отождествить себя, неправильным и несовершенным способом, с работами божественной Силы. Он упорствует в применении к опыту на сверхнормальном плане заурядных понятий ментальности, которые он применяет к своим обычным опытам в мире. В мире мы действуем с чувством эгоизма; мы притязаем на универсальные силы, которые действуют в нас, как наши собственные, мы претендуем, как на эффект нашей личной воли, мудрости, силы, добродетели - на избирательное, созидательное, поступательное действие Трансцендентного в рамках этого разума, жизни и тела. Просветление приносит нам знание того, что эго есть всего лишь инструмент; мы начинаем понимать и чувствовать, что эти вещи являются нашими собственными из-за того, что они принадлежат нашему высшему и интегральному "Я", единому с Трансцендентным, а не инструментальному эго. Наш вклад в работу - ограничения и искажения; истинное могущество - могущество Божественного. Когда человеческое эго получает ясное представление о том, что его воля является орудием, его воля - неведением и ребячеством, его могущество - младенческими поисками наощупь, его добродетель - претенциозной нечистотой, и учится вверять себя тому, что превосходит его, то это становится его спасением. Видимая свобода и само-утверждение нашего личного бытия, к которому мы так глубоко привязаны, скрывает наиболее достойное жалости подчинение тысячам предложений, импульсов, сил, которые мы сделали внешними по отношению к нашей маленькой личности. Наше эго, похваляющееся свободой, каждую секунду предстает рабом, игрушкой и марионеткой бесчисленных существ, влияний из универсальной Природы. Само-отрицание эго в Божественном является его само-завершением; его само-отдача тому, что превосходит его - его освобождением от оков и границ, и его совершенной свободой.

Но все же, в практическом развитии, у каждой из трех стадий есть своя необходимость и польза, и им должно быть предоставлено время и место. Это не прошло бы, не было бы безопасным и эффективным - начинать сразу с третьей стадии. Не было бы верным ходом также перескакивать преждевременно от одной к другой. Ведь даже если мы с самого начала осознаем разумом и сердцем Высшее, в природе имеются элементы, которые долго будут мешать осознанию превратиться в реализацию. Но без реализации наша ментальная вера не может стать динамической реальностью, это все еще лишь форма знания, не живая истина, идея, но еще не могущество. И даже если реализация началась, может быть опасным воображать или принимать (идею), что мы полностью находимся в руках Высшего, или действуем, как его инструмент. Это допущение может привнести пагубную ошибку; оно может повлечь за собой пагубную инерцию или, возвеличивая движение эго Божественным Именем, оно может бедственно исказить и разрушить весь ход Йоги. Существует период, более или менее продолжительный, в течение которого индивидуальная воля должна отвергнуть темноту и искажения низшей природы, и поставить себя, решительно или страстно, на сторону божественного Света. Ментальные энергии, эмоции сердца, витальные желания, само физическое существо должны быть принуждены к правильному отношению, или натренированы принимать правильные влияния и отвечать им. Только когда это действительно сделано, может быть совершена самоотдача низшей природы, так как тогда жертвоприношение становится приелемым.

Персональная воля садхака должна, прежде всего, охватить эгоистические энергии, и обратить их к свету и правде; однажды обратив, он должен и далее тренировать их, чтобы они всегда, всегда принимали, всегда следовали этому. Развиваясь, он все еще учится, используя личную волю, личную волю, личные усилия, личные энергии, использовать их в качестве представителей высшего Могущества, и в сознательном повиновении высшему Влиянию. Развиваясь еще дальше, его воля, усилия, энергия становятся уже не чем-то личным и отдельным, но активностями этого высшего Могущества и Влияния, работающего в индивидууме. Но все еще имеется своего рода глубокая пропасть, что делает необходимым темный процесс перехода, не всегда аккуратный, а иногда и очень искаженный, между божественным Источником и выходящим человеческим потоком. В конце процесса, с последовательным исчезновением эгоизма и нечистоты и неведения, это последнее разделение убирается, и все в индивидууме становится божественной работой.