— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы на свободу не просилось, — поставила диагноз я.

— Я тебе сейчас покажу, как Николай Валуев жарит шашлык. — Ольга показала жестом, как нанизывают мясо на шампур. — Знаешь, я тебя в последний раз спрашиваю, как Николай Валуев жарит шашлык?

— Не знааааю! — визжала Курица.

— Я тебе сейчас покажу. Бе-ме-хрю-ку-ка-реку!

Дежурный по «продолу» забарабанил в дверь, это означало, что он все видит и предупреждает.

— Ну вот, не дали тантрическим сексом позаниматься. «Поза сверху» называется, — приговаривала Ольга, слезая с Курицы.

— А почему вдруг «тантрический»?

— Потому что в одежде.

— «Продольный» «пикует», сейчас в «трюм» (то есть в карцер) пойдете на пару, там и займетесь тантрой.

Ольга тщательно проверила у Курицы все вены.

— Вены нормальные. А я-то думала, что тебе наркотики так мозг повредили. А ты просто от природы такая глупая.

На самом деле наркомания — огромная проблема. Тюрьмы просто забиты наркоманами. Тюрьма — это их спасение, поскольку изоляция — один из методов лечения. Возникает синдром отмены, ломка. Поломает их здесь, переломает, и сидят они здесь годы, ждут, когда же воля, чтобы опять уколоться. Наркоманов бывших не бывает. Скольким я помогала, когда у них случалась ломка… Лекарств — практически никаких, а потому — валерьянка, анальгин и доброе слово. Сочувствие и сострадание: им ведь не в тюрьме надо сидеть, а лечиться в специализированных клиниках. Пусть тоже под замком, но в клинике. Сколько случаев таких: вышел отсюда, укололся — и умер. Лечить детей нужно. Спасать.

Таких старух, как бабка Рая, называют в тюрьме «маханша» (содержательница притона) или «шваняйка» (опустившаяся старуха). Но Веселая Ольга быстро придумала ей погоняло Новая Русская Бабка. Раньше старые русские бабки внучкам пирожки с маком пекли, а нынче новые русские бабки наркотиками торгуют, маковой соломкой.

Вообще, наркоманы меня поразили. Одна мысль в голове — уколоться, и всего несколько слов. Очень ограниченный словарь. Они твердят и твердят одно и то же. И я, чтобы как-то понять этих людей, а поняв, попытаться помочь им как врач, посчитала своим долгом выучить их жаргон. Я записывала каждое услышанное от наркомана слово, а потом просила объяснить, что оно означает. Они мне с удовольствием рассказывали.

Галькаф — анаша.

Ганджа — гашиш.

Гара-хан — опий.

Голый вассер — сильно разбавленный раствор наркотика.

Дол бота — состояние наркотического голода.

Дрянь — анаша, опий.

Дурь — наркотики вообще.

Кругляк — расфасованный гашиш.

Лежбище — притон наркоманов.

Лоханка с кикером — табакерка с кокаином.

Майданщик — заключенный, торгующий наркотой в ИТУ.

Марафетчик — содержатель притона наркоманов.

Рассыпуха — кокаин.

Резидент — человек, снабжающий наркотиками.

Пойти похехекать — накуриться анаши.

Самосвал — шприц для инъекций.

Трасса — следы на руках.

Открытый пах — инъекции в паху.

Фактория — место сбыта наркотиков.

Глюки — галлюцинации.

Грузить — высказывать мысли.

Догоняться — кайф уходит, надо найти дозу.

Заморочка — спутанность сознания.

Измена — сильный страх вследствие интоксикации.

Кайф — наслаждение.

Колеса — таблетки.

Крыша — сознание.

Мутить — добывать наркотики.

Приход — первоначальная возбуждающая стадия после принятия.

Сидеть — регулярно употреблять наркотик.

Соскочить — избавиться от зависимости.

Наркоманы мне рассказали, что такое «бонг» или «бульбулятор», — устройство для курения каннабиса. Они постоянно стараются изготовить его в тюрьме из подручных материалов: пластиковых бутылок, ведерок из-под майонеза или целлофановых пакетов. Это была их любимая работа — мастерить «бульбулятор». «Передать бациллу», оказывается, это не заразиться инфекционной болезнью, а передать наркотики. «Дома» — констатация успешного попадания иглы в вену. Попал в вену, и ты уже дома. Как просто. Какая радость!..

Я объясняла им как врач, что наркомания — это болезнь и ее нужно лечить. Сейчас в тюрьме, когда уже прошла ломка, наступил момент изменить свое отношение к наркотикам и изменить свое отношение к себе. Наркотики — это смерть. «Неужели вы хотите умереть, такие юные и красивые?» — говорила я им. Рассказывала, как истово хотят жить больные раком, как они мужественно борются за жизнь. А тут — здоровые, молодые, которым жить да жить, своими собственными руками убивают себя. Я рассказывала им: «Вы просто не хотите или не знаете, как с этой болезнью справиться. Во-первых, нужно осознать, что вы больны». Помогала им найти точку отсчета, проанализировать, что явилось причиной болезни, и устранить эту причину. Ведь в жизни столько кайфа. Нужно заполнить пустоту внутри себя, заняться чем-нибудь полезным. Больше читать, интересоваться чем-нибудь другим.

У меня не было никаких лекарств, только одно желание объяснить, и я хотела, чтобы меня услышали и поняли. Не знаю, получилось ли это у меня, но я искренне этого хотела…

Я не давала подписку о неразглашении. Поэтому считаю своим долгом гражданина, врача, матери говорить и писать об этом. Обо всех этих проблемах нужно не говорить, а кричать. Возможно, тогда кто-нибудь услышит, что творится в тюрьмах.

Продолжу свой рассказ о новых русских бабках. Бабка Рая — гордая, властная, никогда не участвовала в разговорах, но всегда прислушивалась, присматривалась ко всем. Долго она и ко мне присматривалась. Я сначала не придавала этому никакого значения.