А пирог?.. Невозможно понять, как слепой человек может испечь такой пирог. Она чувствует тесто, она разговаривает с ним на своем языке, знает, когда и как оно себя поведет.

— Сегодня юбилей. Маме восемьдесят! — сказала я.

— Вот бабуля дает, — засмеялась, вставила свое слово Курица.

— Не называй ее «бабуля», она не любит это слово. Так она разрешает называть себя только своим внукам, больше никому.

Даже Курица, с ее ограниченным кругозором, слышала о способностях слепых людей.

— Самые лучшие поводыри караванов в пустыне — это слепые. Караван идет, верблюды мочатся в песок. Этот запах только слепой почует, — заявила она.

— Сама ты пустыня! А точнее, тундра дремучая. Курица таежная, — перебила ее немедленно Ольга.

Я унеслась мыслями в далекое детство, но звон ключей в двери вернул меня к реальности. На пороге появился тот же вертухай, вывел меня из камеры и повел на свидание. «Дачка» и «свиданка» — эти два слова обычно идут в паре. Грязное, тусклое стекло, по обеим сторонам два стула и две телефонные трубки.

— Ждите, — сказали мне.

Надо отдать вертухаю должное: он понял, что я плохо ориентируюсь в незнакомой обстановке, помог сесть, дал в руки трубку.

— Говорите, — подсказал он.

Мама пыталась что-то рассмотреть своими невидящими глазами через грязное стекло. Но не видела меня.

— Доченька, любимая моя, как ты тут? — услышала я мамин голос, но не могла говорить, меня душили слезы.

— Ты слышишь меня?

— Слышу, — выдавила наконец я из себя.

— Как кормят, сколько людей в камере?

Вертухай стоял рядом и в такую же телефонную трубку слушал весь разговор.

— Прекращайте задавать запрещенные вопросы, я сейчас прерву свидание.

— А что в моих вопросах запрещенного? Я хочу знать, в каких условиях содержится моя девочка.

— Не положено, прекращу свидание.

— А о чем можно говорить?

Мы просто молча смотрели друг на друга. Я уверена, она видела меня. Вдруг в моей голове замелькали фразы из книг, понимать которые научила меня моя мама. И я сказала ей:

— Я вам пишу. Чего же боле, что я еще могу сказать? Это хоть не запрещено? — обратилась я к вертухаю.

Он промолчал.

Мама мне ответила так же, стихами. Мы поняли друг друга, а вертухай молчал и больше не встревал в наш разговор. Я вернулась в камеру успокоенная и даже счастливая. Увидела маму, поговорила с ней, на душе стало легче.

— Надо торопиться. Бесплатные рецепты скоро отменят, — сказала Кичигина Шурукиной. — Посидим пару вечеров, еще на пару лимонов накарябаем рецептов.

— Поиграем во врачей, — заулыбалась Кичигина.

— Поиграем, — поддержала ее подруга.

— Надо позвонить Юрию Марковичу, спросить, какие лекарства лучше всего уходят, чтобы не брать всякую ерунду. — И Валентина Кичигина взяла трубку, набрала номер. Пока ждала ответа, рассматривала себя в зеркале. На ней был короткий цветастый халатик. Кого-то явно изображая, она уселась в кресло и положила ногу на ногу. — Похожа я на врача?

— Похожа, похожа, особенно подпись.

— Да, ночами тренировалась. Сразу и не отличишь.

В трубке послышался приятный голос.

— Алло, Юрий Маркович? Здравствуйте. Это Валентина Кичигина звонит… Да, всё, как вы сказали. Хорошо… Мы договорились с аптеками об обмене… Да, хорошо. Скоро будем у вас. До свидания.

Валентина положила трубку и вздохнула:

— Рецептурные бланки воровать нет уже никакой возможности. Разве это бизнес? Один-два рецепта. Нет, надо что-то срочно придумать.

— А чего мы паримся? Подпись вместо нее ты ставить умеешь отлично. Закажем бланки и печати, — и зачем она тогда нам нужна? Ведь заметит скоро!.. И так всё при себе держит, из рук не выпускает, как дитя малое. Вон как забеспокоилась, когда нескольких бланков недосчитались, всю поликлинику на уши поставила.

— Ну, я ее утешила. Она мне точно поверила. Говорю: «После развода вы, Светочка Петровна, какая-то не такая стали. Рассеянная. Ну положили куда-то не туда, с кем не бывает. Найдутся. Кто их возьмет-то, когда все свои?» Она и успокоилась. А теперь бланки перестанут пропадать. Давно надо было это сделать. Бланки, печати сейчас на каждом шагу делают. Даже с оттиска. Самое главное — подпись. Нет, как я ее, а?! Круто. Талант!

— А то!

— Я так мечтала врачом стать, да не получилось. Мать в деревне. Откуда денег взять? Что они, врачи эти, понимают? Они что, умнее меня? Конечно нет. Вот бы мне диплом где прикупить. Я бы справилась, я лучше врача соображаю. Завидую я им. Ну, ничего. И мы кое-что можем.