1-й ПОСТОЯЛЕЦ. Почему это наша власть?.. Пусть она будет вашей.

2-й ПОСТОЯЛЕЦ. Смелость еврея: он нам говорит, наша власть, будто бы мы коммунисты или, прости господи, бандиты.

ХОЗЯИН. Ша, чем вам так не нравится власть? Что вы докладываете? Наследство вашего деда к ней?..

1-й ПОСТОЯЛЕЦ. Ша, ша, что вы раскачались, разве вы сдали койку с шумом? Дайте спать, явился защитник.

ХОЗЯИН (уходя). Это вовсе не евреи, а бог знает что. (За кулисами.) Ты с ними по-человечески разговариваешь, а они тебя съесть хотят. Тьфу!

2-й ПОСТОЯЛЕЦ. Нашел чем гордиться, берлинские и нью-йоркские собаки его знают, шутка ли, такая персона.

ЕВРЕЙ(громко). Янов — это Пиков, а Пиков — это Ярмолинец{108}, а Ярмолинец — не лучше, чем Городок. Одно и тоже. Там грабители, и то же самое здесь. Вы только подумайте, мне, живущему сорок лет в местечке, они больше двадцати рублей не дают. Мне… Вы только подумайте, кому.

1-й ПОСТОЯЛЕЦ. Кто не дает?

ЕВРЕЙ. Я знаю, кто не дает, все они жулики.

2-й ПОСТОЯЛЕЦ. О ком же вы говорите?

ЕВРЕЙ. Я ведь говорю вам, что не знаю. Я им говорю, грабители. У меня ведь хозяйство на сто — двести рублей. Вы всегда сумеете с меня взыскать, а они в один голос: нельзя. Жить чтобы им нельзя было, этим трефным рожам{109}.

3-й ПОСТОЯЛЕЦ. Что, вы здешний?

ЕВРЕЙ. А вы что думаете, я с неба свалился?

3-й ПОСТОЯЛЕЦ. Кем же вы так недовольны?

ЕВРЕЙ. Разве я вам не говорил — кем?

1-й ПОСТОЯЛЕЦ. Что же это, ваши друзья?

ЕВРЕЙ. Какие друзья — враги!..

1-й ПОСТОЯЛЕЦ (улыбаясь). От врагов нельзя ведь ждать добра.

ЕВРЕЙ. Зачем же я их избирал?

3-й ПОСТОЯЛЕЦ. Куда вы их избирали?

ЕВРЕЙ. Вы притворяетесь? Что значит куда… в ссудо-сберегательную… (Все смеются.) Смейтесь, вам весело. Пожили бы у нас в местечке, скоро бы перестали хохотать. Не местечко, а дыра… Бани нет, ссудо-сберегательная состоит из одних бандитов, настоящие еврейские петлюровцы. В синагоге беспорядки, раввин умирает с голоду, резники режут трефную птицу{110}, даже кантор{111} — и тот, скорее, годится в бондари… Голос у него, как у… простите за выражение… (Машет рукой.)

ХОЗЯИН (указывая на свободную кровать). Здесь можете лечь. Постель чистая, и клопов нет. У меня на этой самой кровати сам Пелихов спал. Слышали об известном фабриканте Пелихове. Га?

ЦАЦКИН. Слышал. У вас и поужинать можно?

ХОЗЯИН. Что за вопрос. Что угодно, кроме птичьего молока. Я вам принесу такой ужин, что вы пальчики облизывать будете. (Подсаживаясь.) Понимаете, я сам исключительный повар. Вы еще не лакомились моими блюдами? Когда я служил в сто тридцать втором пехотном Бендерском полку тридцать третьей дивизии{112}, то я столовался у сахарозаводчика Лазаря Бродского…{113} Теперь вы понимаете, почему у меня хороший нюх в кухонном деле? Я вам еще вот что скажу…

ЦАЦКИН. Может быть, вы раньше принесете поесть?

ХОЗЯИН. Сейчас, сейчас, одну минуту.

ЦАЦКИН (ко всем). Что у вас нового?

ЕВРЕЙ. Нового в этой, простите за выражение… Вы знаете, как это говорится: бог высок, пан далек, а пидпанки что хотят, то роблют.

1-й ПОСТОЯЛЕЦ. Вы приехали из большого города, вот у вас, верно, новости.

ЦАЦКИН (неохотно). Да, я приехал из Москвы.

ВСЕ (в один голос). Из самой Москвы?

ЦАЦКИН (пренебрежительно). Я сам тамошний, все время живу на Покровке, 12, рядом с Кремлем.

ЕВРЕЙ. Вы знаете, верно, Троцкого{114} и Зиновьева{115}?

ЦАЦКИН. Важность. Я вижу ежедневно Пшибышевского, Тургенева, Мережковского, Уриэль Акосту{116}. Они рядом со мной живут.