Я стянула с пальца перстень и положила его в карман сумки.

Когда начался мой головокружительный роман с преподавателем, время летело быстрее пули. Я едва успевала ходить на лекции, тренировки, отрабатывать заклинания, писать рефераты, проводить время с Яном, думать о времени, которое я проведу с Яном, навещать родителей. Теперь же половина всех этих занятий отвалилась. Первым делом я вычеркнула из своего расписания утренние тренировки и вечерние визиты в личные комнаты преподавателя. На лекцию по ТРЗ в среду тоже так и не заставила себя пойти. Возвращаться на выходных домой мне не хотелось: и мне, и моим родителям требовалось время свыкнуться с мыслью, что никаких секретов больше не осталось. Я бы с удовольствием заполнила освободившееся время дополнительными тренировками с Хильдой и, может быть, какими-то другими совместными занятиями, но у той времени как раз не хватало. Ее роман с Андреем только набирал обороты. Поэтому приходилось порой тренироваться одной.

Видела я во всем этом и положительную сторону: всего за две недели я наверстала упущенное по учебе, что накануне экзаменов было весьма кстати. Во вторую сессию я имела все шансы завалить только ТРЗ, а по остальным предметам получить высший или почти высший балл. Учитывая, что у меня имелась в запасе вторая специализация, проваленное ТРЗ не могло помешать мне получить диплом и право посещать магический мир. Не то чтобы я планировала в него вернуться, но и отказываться от имеющейся у меня возможности не хотела. Этому меня тоже научил Норман.

Я боялась, что он предпримет новые попытки поговорить со мной. Остаться наедине, подловить меня в коридоре или еще что-то. Он ведь не мог просто взять и бросить свою затею? Ему ведь была нужна Рона. Если только он не был уверен, что она все равно рано или поздно ревоплотится, а потому нет смысла тратить время и силы на убеждение меня. Так или иначе, хотя судьба сталкивала нас достаточно часто и я постоянно ловила на себе его взгляд, он не пытался навязать мне разговор. Может быть, действительно ждал, когда я сама созрею?

Все свободное время я посвящала изучению вопроса развоплощения и последующего ревоплощения. Однако если про первое маги знали мало, то про второе не знали вообще ничего.

Как нам и сказал Грокс, большинство авторов, исследовавших вопрос, сходились на том, что человек, который станет новым телом для умершего мага, будет иметь два магических потока: свой и Развоплощенного. В этом они не ошиблись. Далее, по их мнению, Развоплощенный через какое-то время должен был подавить второй поток, поскольку существование с двумя потоками одновременно не могло длиться долго. Это могло безболезненно происходить только до тех пор, пока потоки оставались не активированы. При подавлении все, что было связано со вторым потоком — личность и воспоминания — могло исчезнуть. Потому что маг — это прежде всего магический поток, остальное надстраивается сверху. Так утверждали книги. Меня даже немного удивило, что все теории звучат так похоже, словно списаны с одной и разбавлены несущественными подробностями. На фоне того, что ни одного ревоплощения еще не было, это выглядело странно.

Все это не очень обнадеживало, означая, что «симбиоза» у нас с Роной не выйдет. Или я ее, или она меня — третьего не дано. Но, по крайней мере, у меня оставался шанс противостоять ей. Если ее поток мог подавить мой, то и мой мог сделать то же самое. Если окажется достаточно сильным. Или я научусь его усиливать. Я даже начала задумываться о том, а не поможет ли мне темная магия остаться собой и победить Рону?

В последнее воскресенье мая, ровно через две недели после моего возвращения в Орту, когда до начала экзаменов оставалась всего неделя, я по обыкновению сидела в библиотеке, читая очередную книгу на тему ревоплощения, которая мало отличалась от предыдущих. Библиотекарь теперь посматривал на меня косо, поскольку учебным процессом мой интерес уже нельзя было объяснить, но я не обращала на него внимания.

Голоса Хильды и Андрея я услышала еще до того, как они вошли в библиотеку. Оказалось, что сегодня они решили позаниматься со мной.

— А то что ты тут все время одна сидишь, — хмыкнул приятель. — У нас ведь тоже экзамены на носу.

Это пусть немного, но подняло мне настроение: в обществе других людей, когда мне приходилось слушать и реагировать, невеселые мысли ненадолго стихали в голове.

— Что читаешь? — поинтересовался Андрей, притащив себе несколько нужных для подготовки книг. — Мы же вроде это уже прошли?

Библиотекарь недовольно посмотрел на нас, но ничего не сказал: этим утром библиотека оставалась пустой, поэтому наши разговоры никому не могли помешать.

— Просто тема заинтересовала, — я пожала плечами, стараясь все же говорить тише.

— Правда? А меня вот совершенно не зацепило. Это же надо было столько написать, гадая на кофейной гуще. Откуда они могут знать, как пройдет ревоплощение, если его еще ни разу не происходило? Это как вариации на тему жизни после смерти: у каждого есть свое представление, но никто никогда не узнает, как оно на самом деле, пока сам не умрет. Зато пока живы, готовы спорить об этом до хрипоты и развязывания военных конфликтов.

В чем-то он был прав, конечно. С тем же успехом я сама могла написать любую теорию о ревоплощении. У меня имелись все шансы оказаться ближе к истине хотя бы потому, что во мне уже сидела Развоплощенная.

Я задумалась: а не стоит ли именно так и поступить? Может быть, если я придумаю свою теорию ревоплощения и достаточно сильно поверю в нее, то так и будет? Как говорил мне Норман? Если есть сильное желание, очень сильное, то можно сделать и то, чему тебя не учили, магический поток подстраивается.