Шрифт:
«Вот здорово! – подумал Лёнька. – Все – значит, и я».
Схватил он газету. Помчался к дружку своему, Кузьке Кускову.
– Кузька, Кузька! – манит дружка на улицу.
Вышел Кузька:
– Ну что?
– Личная ответственность!
– Что?!
Показывает Лёнька Кузьке газету. Читает Кузька: «Все против Колчака!»
– Ясно? – спрашивает Лёнька.
Нет, не ясно пока ничего Кузьме.
– Э-эх! – вздохнул Лёнька.
Растолковал он другу, в чем дело:
– Все! Значит, и мы.
Просиял Кузька.
– Личная ответственность, – повторил Лёнька.
Оказалось, что и отец Кузьмы уезжал на колчаковский фронт.
– Вот видишь – все! – заявил Лёнька.
Стали собираться ребята в дорогу. Долго не мешкали. Тут же собрались. В тот же день, на целые сутки раньше отцов, и двинулись.
Залезли они в вагон.
– Куда вы?
– На колчаковский фронт.
Рассмеялись взрослые – шутят, видать, ребята.
Поехали они на восток. Едут, а на полустанках, разъездах, станциях обгоняют ребят другие поезда. Люди в поездах в военной форме.
Остановился один состав.
– Откуда?
– Из Ярославля.
Остановился второй.
– Откуда?
– Из Смоленска.
Остановился третий.
– Откуда?
– Калужские мы.
Идут, идут составы. Из разных мест России едут красные бойцы на Восточный фронт.
Едут бойцы, и тут же рядом другие идут составы. Винтовки, пулеметы, патроны в этих составах. Пушки, снаряды, гранаты.
Добрались ребята до самой Волги. Там, за Волгой, – Восточный фронт. Малость до фронта совсем осталось.
Да тут задержал вдруг мальчишек военный патруль.
– Кто такие?
– Лёнька.
– Кузька.
– Леонид и Кузьма, выходит.
Доставили их патрульные к военному комиссару.
Объясняют ребята, в чем дело. Лёнька сунул за пазуху руку. Тащит газету. Раскрыл, показал комиссару. Читает комиссар: «ВСЕ ПРОТИВ КОЛЧАКА!»
Улыбнулся комиссар. Понял, в чем дело. Сказал:
– Так точно – все. Все, непременно.
– Личная ответственность! – выкрикнул Лёнька.
– Верно, – сказал комиссар. Подумал. Посмотрел на ребят: – Только вам полагается временный отпуск. Вызовем, если без вас не справимся.
Едут домой ребята. Вспоминают составы с красными бойцами, вспоминают вагоны с военными грузами.
– Обойдутся они без нас, – бросил задумчиво Лёнька.
– Обойдутся. Это точно, – сказал не колеблясь Кузька.
Профессорское выражение
Не пустили красные бойцы колчаковцев к Волге. Завязались тяжелые, кровопролитные бои. Упорными были бои на реке Каме возле города Чистополя.
Действовала здесь Вторая армия.
Под страшным напором белых армия отходила. Чистополь оказался в руках у колчаковцев.
В эти дни в штаб армии прибыл молодой командир Александр Кириллов. Из интеллигентов, из недавних студентов. Знакомят Кириллова новые товарищи по штабу с боевой обстановкой, с боевыми картами. Рассказывают о соседях по фронту, называют имена своих командиров.
Командующий Второй армией – Василий Иванович Шорин.
– Он бывший полковник царской армии, – доверительно сказали Кириллову. – Он орденом Святого Георгия награжден.
– И георгиевским оружием, – кто-то добавил.
– Знающий он командир. Начальник штаба – Афанасьев.
– Федор Михайлович.
– Тоже человек храбрый и очень опытный.
Продолжают товарищи свой рассказ:
– А членом Реввоенсовета у нас профессор.
– Профессор по астрономии.
– Штернберг.
– Павел Карлович.
Подумал Кириллов: «полковник», «профессор» – неплохо у большевиков. Профессор – и вдруг на фронте.
В это время Штернберг и вошел в штаб.
Глянул Кириллов: точно, профессор. Роста небольшого. Глаза умные. Профессорская бородка.
Штернберг был чем-то возбужден. Он нервно прошел по комнате, остановился. Глянул на штабных командиров. Посмотрел на штабную карту.
– Пора им начесать. Пора, пора, – сказал Штернберг. – Пора начесать по физиономии.
Сказал и вышел.
Поразился Кириллов: профессор – и вдруг «начесать». Слово какое-то не профессорское. «Начесать по физиономии» – это уже и вовсе.
– Профессор? – переспросил у штабных офицеров.
– Так точно, по астрономии, – ответили Кириллову.
Начались у Кириллова фронтовые будни. Вслед за Чистополем белые взяли Елабугу. Этот город тоже стоит на Каме. Положение становилось всё более трудным. Враги упорно стремились к Волге.